– Зачем? – спросил Стив, и Джонни изобразил полнейшую невинность.
– Так, на всякий случай.
Глава 27
Стив выбрал маршрут через город – за окном мелькали витрины магазинов и особняки с колоннами, напоминающая парк городская площадь под сенью кривых дубов и статуя, возведенная больше ста лет назад в честь погибших конфедератов округа. Заметив на дереве веточку омелы, Джонни подумал о девочке, которую однажды осмелился поцеловать и чье лицо теперь едва смог вспомнить.
Другая жизнь.
Проехав площадь и кампус местного колледжа, Стив свернул на четырехполосную дорогу к торговому центру. Центр принадлежал Кену.
– Куда мы? – спросил Джонни.
– Надо заглянуть на работу. Это ненадолго.
Джонни нахохлился, и Стив почувствовал это.
– Мистера Холлоуэя не будет. Он туда не приходит.
– Я Кена не боюсь.
– Могу отвезти тебя к себе.
– Я же сказал, что не боюсь.
Стив хохотнул.
– Как знаешь.
Джонни заставил себя выпрямиться.
– Почему он так заботится о моей матери?
– Мистер Холлоуэй?
– Обращается с ней как с дерьмом.
– Она самая красивая женщина в этой части штата, если ты еще не заметил.
– Есть что-то еще.
Стив пожал плечами.
– Мистер Холлоуэй не любит проигрывать.
– Проигрывать в чем?
– Во всем.
Джонни не нашелся что сказать. Видя его замешательство, Стив прищурился и выдохнул струйку дыма.
– Не знаешь, да? – Он покачал головой. – Боже мой…
– Что?
– Твоя мать встречалась когда-то с Кеном Холлоуэем.
– Не верю.
– А стоит. – Затягивая с объяснением, Стив еще раз затянулся. – Ей было то ли восемнадцать, то ли девятнадцать. Совсем еще девчонка. – Он покачал головой, поджал губы. – Горяча была твоя мамочка. Горячее дешевого револьвера. Могла бы, наверное, и в Голливуд податься. А уж в Нью-Йорк наверняка. Никуда, конечно, не поехала, но могла бы.
– И все равно не верю.
– Он был постарше, но уже тогда считался в здешних местах самым богатым парнем. Не таким, конечно, как сейчас, но вполне себе. Любой симпатичной девчонке трудно устоять, когда ей оказывают такое внимание, какое мог позволить Кен, и в этом смысле твоя мать ничем от большинства не отличалась. Цветы, подарки, шикарные обеды… Все, что он мог выдумать, чтобы она почувствовала себя особенной.
– Она не такая. – Джонни уже сердился.
– Сейчас – да. Но в молодости людям нравится ощущать себя более значимыми, чем то место, откуда они вышли. Продолжалось это, по-моему, несколько месяцев. Но потом в город вернулся твой отец.
– Вернулся? Откуда?
– Со службы. Четыре года. Он на сколько, лет на шесть старше? Или семь? Так или иначе, когда он уходил, Кэтрин была еще девчонкой, а когда вернулся, все изменилось. – Стив рассмеялся и негромко свистнул. – Да еще как изменилось. – Джонни уставился в окно, а он продолжал: – В общем, твой старик втюхался в нее по уши.
– Не он в нее, а она в него. Ты ведь это хочешь сказать?
– Твоя мама что та бабочка. Яркая, легкая, хрупкая. И твоему отцу это нравилось. Он с ней и мягок был, и терпелив. Делал все, что нужно, чтобы бабочка села на ладонь.
– А Холлоуэй?
Стив потушил сигарету, сплюнул в окно.
– Холлоуэй хотел одного: посадить ее в клетку.
– И она это поняла?
– Ты бы видел его, когда она сказала, что уходит к твоему отцу.
– Разозлился?
– И разозлился, и взревновал. Преследовал ее, пытался как-то повлиять, чтобы она передумала, но прошло всего три месяца, и твои предки поженились. А еще через год появились вы. Я еще не видел, чтобы кого-то так отставляли. Не представляю, как Холлоуэй это все пережил.
– Но отец же работал на Холлоуэя. Столько домов построил, и всегда начальником у него был Холлоуэй…
– Твой отец видит добро во всех людях. Это качество часть его обаяния. Но Холлоуэй только и ждал подходящего случая, чтобы его закопать.
– А отец ничего не знал?
– Я много раз его предупреждал, но он думал, что всегда справится с Кеном. Гордый.
– Уверенный в себе, – не согласился Джонни.
– Самоуверенный.
Дорога скользнула черной лентой под колеса. Вентиляторный ремень пронзительно скрипнул.
– Ты сам работаешь на Холлоуэя.
– Не все из нас могут выбирать. Это тебе урок жизни. Бесплатный.
Стив остановился на красный свет. Вдалеке, похожий на линкор, высился торговый центр Холлоуэя. Некоторое время Джонни внимательно смотрел на Стива, потом спросил:
– А ты хотел с ней встречаться?
Глаза у Стива остались бесстрастными, как у змеи.
– Черт возьми, сынок. – Свет сменился на зеленый. – Все хотели.
* * *
Автомобильная стоянка была забита до отказа. Суббота, вспомнил Джонни. Стив припарковался с тыльной стороны здания, неподалеку от служебного входа. Когда он открыл дверцу, зеркало брызнуло в лицо Джонни солнечным светом.
– Идем.
– Можно я подожду здесь?
– Здесь слишком опасно. Бездомные шляются. Наркоманы. Бог знает кто еще. – Стив проверил, всё ли на месте на ремне: газовый баллончик «Мейс», рация, наручники. – Идем. Покажу кое-что клевое.
Открыв ключ-картой узкую дверь, они поднялись по металлическим ступенькам на третий этаж и прошли по коридору к офису с табличкой «ОХРАНА». Стив снова воспользовался карточкой и толкнул плечом дверь.
– Дети такое не видят.
В просторном помещении целую стену занимали видеомониторы. Двое дежурных в черных вращающихся креслах то и дело меняли изображения на экранах с помощью клавиатур и джойстиков. Один из них, толстяк лет двадцати с небольшим, с коротко постриженными волосами и сыпью на лице, улыбнулся – одновременно уважительно и пренебрежительно.
– Этот парнишка?
Стив легонько подтолкнул Джонни в спину.
– Типа мой племянник.
Толстяк протянул гостю мясистую руку, которую тот не сразу и с некоторой опаской пожал.
– Отличная работа, приятель. Хотел бы я быть на твоем месте.
Джонни недоуменно взглянул на дядю.
– Тиффани Шор, – объяснил Стив.
Охранник изобразил пальцами пистолет.
– Бум.
