– Эта штука для животных, – прошептал, подобравшись к Джонни, Джек.
– Чепуха.
– Там сказано – только для ветеринарного использования.
Мальчики посмотрели на Фримантла. Похоже, жидкость, которой он поливал колени, сильно жгла.
– Вы в порядке? – спросил наконец Джонни. Фримантл кивнул и наклонил бутылочку над раной в боку. – Вам нужны антибиотики.
Великан не ответил и попытался снять с пальца повязку, но плоть распухла так, что тряпка впилась в нее, словно проволока. Тогда он перерезал ее, и Джонни увидел рваную рану, оставленную его зубами. Фримантл капнул бурой жидкости на палец, и Джонни отвернулся. Вторая капля… третья… Мышцы напряглись… застыли… расслабились. Фримантл лег на каменный пол.
– Вам, ребята, нечего здесь делать.
– Я хочу поговорить.
– Я устал.
– Как умерла ваша дочь?
– Господи, Джек, заткнись, – зашипел Джонни. Наконец-то он добрался до цели, и вот теперь Джек мог все испортить.
– Говорят, вы убили тех людей, – тот гнул свое. – Если у вас была на то веская причина, то и мне будет спокойнее. Значит, нас вы не убьете. – Сам он уже приготовился сорваться и даже повернулся к выходу.
Ливай медленно сел. Глаза его пожелтели еще сильнее, и кожа приобрела пепельный оттенок.
– Убил каких людей?
Он знал каких. Джонни видел это совершенно ясно. В глаза великана вползла тень настороженности, и напряжение сковало плечи. Джонни поудобнее перехватил под рубашкой рукоять револьвера. Фримантл заметил это движение, и их взгляды встретились. Он вспомнил про оружие, и Джонни это понял.
Внезапно напряжение спало. Фримантл обмяк.
– Пусть забирают. Стреляй. Мне все равно.
Джонни убрал руку с револьвера.
– Потому что вы похоронили ее.
– Потому что ее нет.
– Как она умерла?
Фримантл вытащил из переднего кармана брюк мокрый и смятый конверт. Бумага разбухла, и чернила расплылись, но Джонни разобрал фамилию получателя и адрес – департамент исправительных учреждений. Фримантл бросил конверт, и Джонни поймал его. Внутри лежала вырезка из газеты. Уголки бумаги расползлись у него в пальцах.
– Мне ее прочитали, – сказал великан.
– Что там? – спросил Джек.
Джонни попытался прочитать заметку сам. С заголовком проблем не возникло.
«Малышка умерла в раскаленной машине».
– Дети – это дар небесный. – Фримантл наклонил голову, и его невидящий глаз полыхнул отраженным пламенем. – Последнее, что осталось настоящего.
– Они оставили его дочь в машине. – Джонни прищурился. – Поехали в какой-то бар на берегу и оставили девочку в машине.
– Моя жена, – подтвердил Фримантл. – И ее бойфренд.
– Было проведено расследование. Дело закрыли – несчастный случай.
– Ее похоронили без священника. Просто закопали в том месте, где хоронят людей без имени и семьи. – Он помолчал, а когда снова заговорил, голос его сорвался. – Софию положили в землю, и ее папа не смог с ней попрощаться.
– Кто прислал вам это? – Джонни поднял вырезку. Заметка была из одной местной газеты.
Но взгляд великана снова ушел вдаль, руки вытянулись на коленях.
– Я оставил своей девочке рисунок, чтобы она не скучала без меня. Нарисовал в чулане, чтобы она видела его каждый день и не грустила из-за того, что папы нет. Ей нравилось играть в чулане. У нее там была кукла в крохотных беленьких туфельках. – Он показал два пальца, раздвинув их на дюйм. – И цветные мелки были, и бумага – я из магазина ей принес. Поэтому и рисунок сделал в чулане. Ей там было хорошо. Она всегда там играла. – Великан наклонил свою большую голову. – Но картина ни о ком позаботиться не может. И защитить маленькую девочку не может.
– Жаль. – Джонни действительно было жаль.
– Так кто прислал вырезку? – снова спросил Джек.
Фримантл вытер лицо грязными пальцами.
– Соседка. У нее самой двое малышей. И моя жена никогда ей не нравилась. Она узнала, что случилось, и прислала газету мне в тюрьму. Поэтому я и ушел. Постоять над могилой, убедиться, что все сделано как надо, – а увидел только голую землю. Ни цветов, ни камня. Я сел, положил руки на землю, и тогда Бог сказал мне.
– Сказал что?
– Сказал, чтобы я пошел и убил их.
Мальчики переглянулись, и оба подумали об одном и том же.
Чокнулся.
Больной на всю голову.
– Бог сказал мне принести малышку сюда. – Фримантл поднял голову, и в пустыне его лица шевельнулась новая жизнь. – Дети – это дар небесный. – Он сложил чашечкой свои огромные изуродованные руки. – Последнее, что осталось настоящего. Поэтому Бог и сказал мне поднять тебя.
– Что?
– Жизнь – круг. Вот что Он сказал передать тебе.
– Джонни… – прошептал Джек.
Тот поднял руку.
– Бог сказал тебе передать мне это?
– Теперь я помню.
– Что это значит?
– Джонни… – В голосе Джека зазвучала паника, и Джонни оторвал взгляд от Фримантла. Джек сидел бледный как смерть.
Проследив за его взглядом, Джонни увидел кучку грязных тряпок у печи. Обрезки штанов. Скрученную повязку с распухшего пальца. Джек протянул руку, и Джонни увидел. Именная бирка, пришитая к тряпице, которой Фримантл перевязал палец. Бирка. Имя.
Алисса Мерримон.
Грязная, в крови. Джонни посмотрел на Фримантла, который изображал пальцем что-то в воздухе.
– Круг, – сказал он.
И вынул револьвер.
Глава 41
Домой Хант вернулся поздно. Еда успела остыть, но Аллен промолчал. Поели на кухне молча, в обоюдном напряжении. Уже у двери в комнату сына Хант извинился за опоздание.
– Дела.
– Конечно.
Глядя, как Аллен сбрасывает грязную обувь, Хант добавил:
– Скоро все кончится.
– Колледж через три месяца. – Сын стащил рубашку и бросил вслед за кроссовками. На груди, начиная от ложбинки у основания шеи, курчавились редкие волосы. А ведь почти вырос, понял вдруг Хант. Почти мужчина и при этом еще мальчишка. Он помолчал, зная, что лучше от его слов не станет.
– Аллен…
– Она так и не позвонила.
– Кто?
– Мама, – с детской обидой бросил сын.
– Не знаю, что и сказать.
– Вот и не говори.
Сердитый, обиженный мальчишка.
