Олья с волнением посмотрела на темневший вдалеке улус. Жители в белых одеждах давно собрались у ворот и ожидали жениха с невестой, но Олья и Василь не успели пройти и половины поля, когда земля задрожала и камни подпрыгнули от мощных толчков. Позади взметнулся гейзер лавы, и от огромного дымового столба полетел во все стороны пепел.
Жители улуса закричали и бросились врассыпную. Земля дрогнула снова, серый фонтан взвился в небо комковатой тучей, и верхушка Взрыля тут же выбелилась, словно присыпанная мукой. Вслед за пепельным столбом повторно выстрелил искрящийся язык. Вулкан выплюнул на склоны оранжево-алые потоки, и те, словно огненные змеи, поползли к подножию горы.
– Бежим! – крикнул Василь, хватая Олью за руку, а та успела подумать глупую мысль: он заговорил, значит, свадебный обряд нарушен.
Ноги веды будто приросли к земле, она чувствовала, как под еще не остывшими подошвами гудит почва и как поднимается из недр раскаленная магма. Скоро будет еще один толчок и новый выброс. Пепельное облако разойдется по небу на полматерика, погубит урожай, обрушит хлипкие крыши хлевов, забьется в ноздри скотине. Воздух станет ядовитым. Еще один всплеск, и ручьи обернутся реками, улус полыхнет, и большинство жителей не спасется. Они с Василем так точно.
Олья обернулась к жениху и бросила:
– Беги, Василь! Беги, родной! А меня оставь!
– Ты что…
– Василь! – Олья с силой тряхнула его. – Я – веда! Колдунья! Веда, слышишь? Это из-за меня Взрыль проснулся! Рассерчал он на меня! Уходи!
– В-веда?… Олья, ты…
Черные глаза парня вспыхнули первобытным страхом, он тут же отдернул руки и бросился прочь.
– Вот и вся любовь, – шепнула Олья сквозь слезы. – А я-то думала, хоть секундочку поколеблется.
Она развернулась и побежала обратно к вулкану, на ходу бормоча:
– Реки твои – вены мои. Скалы твои – ступни мои. Лава твоя – сердце мое. И живое тобою живет, а что мертво – сохранно в недрах твоих.
Глава 16
Бог смерти
Запись от первых суток Белого Дракона.
Шестой узел. Трид талой воды. 1020 год эпохи Близнецов.
Я вижу в руках его смерть из холодной латуни
И чувствую запах сожженных во тьме фейерверков.
Не девочка стала причиной во временном сдвиге,
А остров с названием светлым и темным началом.
* * *
Кайоши проснулся в сосновом гробу, завернутый в белый саван, как традиционная чаинская клецка в капустный лист. Он ехал в повозке на рессорах, смягчавших дорожные кочки и рытвины, поэтому голова не болела от тряски. Крышку с ящика убрали, и дышалось свободно. Судя по темноте, наступила ночь. Провидцы спали, Осита тоже дремал, привалившись к мешкам и сундукам. Кайоши глубоко вдохнул прохладный воздух и в полудреме попытался вспомнить каждую деталь прошедшего сна.
Минуту спустя он распахнул глаза от распирающего чувства догадки. Несколько нитей, пройдя сквозь канву видений, соединились в узор, и открытие до того ошеломило Кайоши, что ему захотелось вопить, немедленно разбудить Цу-Дхо и все ему рассказать. Но настоятеля здесь не было, и провидец не мог поделиться новостями даже с шелковой лентой. Мысль билась пульсом в жилах, шумела кровью в ушах. Кайоши показалось, что телу жарко от волнения. Он понял причину изменения снов и то, почему время перешло на новый отсчет. Осознал, как с этим связана Акулья девочка и наемник, отравивший Такалама.
Чаин, Соаху, Судмир, Акулий остров и Таос – их объединяло создание железного оружия на порохе. И об этом узнали Боги-Близнецы. Когда-то давно, должно быть, после битвы у Красного озера, они отправили на Сетерру своего посланника, чтобы он присматривал за людьми и не давал им творить страшные вещи. Дух привязался к жителям планеты и старался оберегать их от гнева высших сил. Он скрывал от Богов нарушения запретов, тем самым избавляя людей от наказания. И ему удавалось делать это много лет, до тех пор, пока он не совершил ошибку – влюбился в девочку с Акульего острова.
Посланнику запрещалось проявлять небесную сущность и хоть чем-то выдавать себя, но ради будущего девочки он создал Большую Рыбу, и Драконы это заметили. Они отправили на Сетерру новых посланников, и те убили первого за непослушание, а потом рассказали Близнецам, что люди замышляют войны и мнят себя способными обмануть Драконов, пока бельма облаков туманят их глаза.
Кайоши постарался успокоить дыхание, вслушиваясь в монотонный стук копыт, храп Доо, сопение Ясурамы и дребезжание колес. Одна нить связалась. По крайней мере он хотел так думать. Но осталось еще множество оборванных частей полотна, и провидец подсознательно понимал, что истина гораздо глубже и сложнее, иначе он не видел бы снов о таком количестве людей.
* * *
О-в Таос,
2-й трид 1020 г. от р. ч. с.
Ослы тащились еле-еле, словно готовы были упасть замертво после каждого шага. В телегах сидели наемники, рядом лежали ящики с подарками и лекарствами для дочери Большой Акулы. Кругом лоснились под солнцем жухлые поля с собранной кукурузой, вдалеке зеленела бамбуковая роща. Таос будто замер во времени и безнадежно отстал от развитого мира. Здесь сохранились древние способы добычи камней и красок, ничто не совершенствовалось, ни одна традиция не подвергалась изменению. Люди жили в убогих глиняных мазанках, исповедовали язычество и не знали письменной грамоты, а все сделки совершались в устном виде.
Пара человек на Таосе сносно говорила на намулийском, но только потому, что вся торговля Радужного велась с Царством Семи Го р и Большеречьем. Чинуш не был полиглотом, однако из-за упорства и нежелания уступать Нико ни в чем основные языки понимал неплохо. Единственное, что ему так и не далось, – игра в го. Стратег из мыша получился неважный, и тем больше его восхищала беспроигрышная тактика Тавара.
Учитель оказался прав во всем: незатейливые безделушки тотчас расположили таосцев к чужакам, и Чинушу не составило труда добраться до ядра острова – Алой хижины, где его ждала хозяйка Радужного, которую местные называли в честь какой-то богини дочерью Большой Акулы. Ходили слухи, что она якобы оживила воду в море и это видели три деревни. Тупые дикари, честное слово.
Чинушу не терпелось разделаться со всем этим побыстрее и вернуться в Соаху. Мыш устал скитаться и соскучился по дому. Он не успел толком отдохнуть от путешествия на Валаар, когда оказался втянут в очередное задание. Это утомляло и раздражало, хотя молодой наемник не мог не радоваться возложенной на него миссии. От лодочника, доставившего мыша на корабль, Чинуш узнал, что все, кто попадает на Солнечный и постигает его тайну, не возвращаются на Большую землю. Значит, доктор Найра и Бавари навсегда остались пленниками острова. Их убьют, когда получат все необходимое. Пристрелят из тех самых пистолей, ради которых они работают. Тавар мог поступить так с кем угодно, но только не с любимым учеником. И на этот раз Чинуш собирался оправдать его доверие. Он больше не допустит ошибок. Он все сделает как надо. Он не отступит, даже если на Таосе и в самом деле начнут выпрыгивать из моря водяные акулы. Это слишком важная миссия. Учитель не простит ему провал.
