Илиодору пришло письмо, где ему предлагалось срочно явиться на провозглашение завещания. Наследником имущества ныне покойного Исидора Деф’Олдмана указывался именно он, Илиодор Деф’Олдман, как ближайший и единственный родственник. Родители были категорически против его поездки на другой континент. Они ведь еще не знали, что у них появилась внучка. «Стоп. А как я смогу принести этого ребенка к ним в дом? Что скажу матери и отцу? – Илиодор нахмурился. – Нет, они поймут, зов крови сильнее всего. Дитя собственного сына – часть их наследия, тем более ребенок совершенно не похож на своих родственников по материнской линии. Но не понятно, что довлеет над ним, Свет или Тьма? Дитя как будто окутано шлейфом непроницаемости. – Мужчина обеспокоенно заерзал в кресле. – Да, но что скажут старейшины? Для них нет тайны. Они могут видеть будущее». Он прислушался к монотонному голосу, снова посмотрел на пожилую даму. Вздрогнул, встретившись с ее холодным изучающим взглядом. Значит, он ничего им пока не скажет! И если придется, то тоже уйдет из дома, разрывая все прежние связи и узы со своим кланом. Родители поймут, друзья простят, а кто отвернется – значит, так тому и быть. Илиодор отвел взгляд и резко поднялся с кресла.
– Не возражаете, если мы отложим до завтрашнего дня обсуждение оставшихся вопросов? – заявил он тоном, не терпящим никаких возражений, и стремительно вышел из комнаты. Проскочил мимо опешившей толпы прислуги, свернул в нужный коридор. Подлетел к двери, дернул на себя огромную створку… и замер. Во дворе было необычно тихо, даже птиц не слышно. Илиодор окинул тревожным взглядом двор и перевел взгляд на детскую кроватку. Прищурился, еще раз внимательно огляделся, втянул воздух и хищно осклабился. Не может быть. Он осторожно двинулся в сторону фонтана, не отводя пристального и беспокойного взгляда от ближайших к нему деревьев, боясь хотя бы на секунду потерять контроль над собой, чтобы не сорваться и не побежать. Сердце сдавило в предчувствии непоправимой беды. «Только не это, пожалуйста, только не сейчас», – шептали губы, а взгляд прочесывал округу. Нервы не выдержали, Илиодор сорвался на бег. За считаные секунды покрыл расстояние между домом и фонтаном. Он уже знал, он чувствовал, бросая взгляд на кроватку. Она была пуста.
Налетел ниоткуда взявшийся ветер, растрепал непослушные волосы, вырвал из колыбели белый лист бумаги, порывом поднимая его вверх и унося прочь. Едва заметное движение в сторону – и вот Илиодор уже держит послание в руках. Предчувствие сжимало сердце стальными тисками. Он медленно поднес помятый клочок бумаги к глазам и прочитал: «Этот ребенок нашего племени, а значит, будет воспитан в соответствии с законами Темной Империи, дабы пополнить ряды славных Сынов Ночи и приумножить их подвиги».
Мужчина пошатнулся, провел рукой по взмокшему лбу и застонал. Впервые в жизни он молился, горячо прося всех известных и неизвестных ему богов лишь об одном: чтобы те, кто забрал сейчас это невинное дитя, не причинили ему вреда. Но, судя по слабому запаху похитителей, шансов у девочки было немного. Сыны Ночи или, как их называли по-другому, Воины Тьмы не нуждались в дочерях. Этот обширный закрытый клан, ставший легендой, подвиги и деяния которого были воспеты в веках, являлся пределом мечтаний его брата с самых малых лет. Женщины у них всегда были только человеческие, а потомство ценилось от них соответствующее – лишь сыновья, значит, ребенку осталось жить считаные минуты. Илиодор снова оглядел двор, даже не стараясь приглушить красные всполохи в глазах, и медленно начал раздеваться, неспешно продвигаясь к ближайшим деревьям. Спешить ему было некуда: у него вся жизнь впереди, чтобы найти и покарать тех, кто оказался сегодня здесь. А в том, что они будут обнаружены, он нисколько не сомневался. На землю упала рубашка, и на нем остались лишь брюки. Он зашел за деревья и резко остановился, когда услышал голос позади себя.
– Вижу, я пришла слишком поздно. – Он дернулся и впился огненным взглядом в лицо незнакомки. Ее глаза были закрыты, по щекам текли слезы, а руки судорожно прижимали детское покрывало к груди. – Я чувствую твою боль, но у тебя нет никаких шансов, человек.
Мгновение – и вот уже мужчина вцепился мертвой хваткой в костлявое плечо женщины.
– Кто ты? – Илиодор вздрогнул от звука собственного голоса, понимая, что трансформация уже затронула связки.
Женщина не испугалась, лишь замерла от неожиданности, медленно открыла глаза и подняла их на Илиодора. Выражения на ее лице стремительно сменялись одно другим: сначала удивление, затем испуг, а потом и вовсе застывшая маска суеверного ужаса.
– Исидор?! – Женщина забилась в его руках, а когда он лишь слегка ослабил хватку, вырвалась и шарахнулась в сторону, как от приведения. – Этого просто не может быть! – Она присмотрелась к нему более внимательно. – Нет, ты не он! В тебе я вижу Свет, – только и смогла она обреченно выдохнуть.
– Да, я не он, – как можно спокойнее проговорил мужчина и отвернулся от нее, жадно втягивая ноздрями воздух.
Вокруг до сих пор витал запах незнакомцев, побывавших здесь. Он никуда не спешил. Он знал, что будет теперь всегда помнить, как пахнет враг. Его снова что-то отвлекло. Женщина обошла его и попыталась заглянуть в лицо.
– Кто ты? – отворачиваясь и стараясь не встречаться взглядом с незнакомкой, повторил свой вопрос Илиодор, все больше раздражаясь.
– Мое имя тебе ничего не даст. – Она вся вдруг как-то подобралась, в голосе появился металл, а ее взгляд с любопытством блуждал по профилю мужчины. – Значит, братец. – Женщина произнесла эти слова, словно выплюнув. – Молчишь? Стало быть, правда!
Мужчина, никак не отреагировав на ее тон, все так же стоял к ней спиной и шумно дышал.
– Зачем тебе мое имя? Ему оно нужно не было. – Она пристально вглядывалась в спину незнакомца, а потом, как будто что-то решив для себя, тихо заговорила: – Я заменила когда-то мать моей бедной девочке Лисинде. Лисинде, которую собственный отец выбросил из семьи, как ненужный мусор, с легкостью отдав в вечное служение Темной Богине. – Женщина безумно рассмеялась. – А твой брат не оставил ей даже этой малости – остаться со своей семьей хотя бы таким способом.
Пожилая дама всхлипнула и продолжила:
– Более того, девочка бежала с ним накануне принятия сана юной жрицы, не переписав свое наследство в пользу монастыря, а потом еще умудрилась и полюбить этого нелюдя. – При этих словах Илиодор посмотрел на женщину. Взгляд ее горел безумием. – Она отказалась вернуться домой, понимаешь, сама отказалась, когда мы все же смогли напасть на их след и разыскать. Лисинда в тот момент оказалась уже на сносях, но в том не было ничего страшного. Великая Богиня принимает даже заблудших своих дочерей. Страшно было другое: она передала все свое наследие мужу. Мужу, недостойному этого… – Она не отвела взгляда, ее голос возвысился почти до крика. – Мужу, который позволил впоследствии ей умереть.
– Ты кое-что упустила. – На скулах мужчины ходили желваки. – Насколько мне известно, их нашли обоих мертвыми в собственном замке среди приближенной челяди и воинов-слуг, которые на тот момент были также мертвы.
– Теперь это неважно, – шумно разрыдалась женщина, уткнув заплаканное лицо в детское одеяло. – Никогда бы духа моего там не было, если б не мое обещание Амелии, матери Лисинды, стать хранительницей ее дочери. И не пришла бы я сюда сейчас, если б не мое обещание уже самой Лисинде не оставить ее кровиночку без присмотра и должной любви. Видно, девонька уже тогда знала, что погибнет.
