Мак пил с удовольствием. Отведать пива удавалось в последнее время крайне редко. Пока их обслуживали, Перечный Джонс спросил:
– Послушай, Уайти, тебе приходилось встречать тех, кто побывал по ту сторону гор?
– Само собой, приходилось, – ответил хозяин таверны. – Однажды ко мне сюда заглянул траппер
[12] и рассказывал, что лучше охоты, чем там, не было нигде больше. Похоже, они всей оравой отправляются туда каждый год и возвращаются с целой горой шкур.
– А он не упомянул, каким маршрутом он туда добирался?
– По-моему, он говорил что-то о перевале под названием Камберлендская котловина.
– Камберлендская котловина, – повторил Мак.
Уайти неожиданно сменил тему:
– Кстати, Мак, не ты ли расспрашивал меня о белой девчонке по имени Кора?
У Мака екнуло сердце.
– Да, я. А ты о ней что-нибудь слышал?
– Я ее даже видел, и теперь понимаю, с чего ты так по ней сохнешь. – Он восторженно закатил глаза.
– Она, должно быть, хороша собой, а, Мак? – поддразнил его Перечный Джонс.
– Да уж, выглядит получше тебя, черный перчик. Рассказывай скорее, Уайти, где ты видел ее?
– У реки. На ней было зеленое пальто, и она несла корзинку, когда садилась на паром до Фалмута.
Мак радостно улыбнулся. Новое пальто и тот факт, что она пользовалась паромом, а не пересекала реку вброд, свидетельствовали о том, что кошке снова удалось упасть на все четыре лапы. Ее, вероятно, продали какому-то хорошему человеку.
– Но ты уверен? Это было именно она? Не ошибся?
– Паромщик окликнул ее по имени.
– Значит, она живет по ту сторону реки, где Фалмут. Вот почему я ничего не смог узнать о ней, когда начал наводить справки во Фредериксберге.
– Что ж, считай, теперь узнал.
Мак быстро допил остатки своего эля.
– Я собираюсь как можно скорее найти ее. Уайти! Ты – мой лучший друг. Спасибо за пиво, Джонс.
– Удачи тебе!
Мак выбрался из города. Фредериксберг построили чуть ниже того места, где река Раппаханнок окончательно теряла глубину. Дальше серьезная навигация становилась невозможной. Океанские суда добирались только сюда, но уже в миле выше по течению русло становилось мелким и каменистым. Только легкие плоскодонки могли плавать там. Мак дошел до точки, где отмель и крупные камни создавали все условия, чтобы просто перейти на противоположный берег.
Его переполняли волнение и предвкушение встречи. Кто же купил Кору? Как ей жилось у хозяина? И знала ли она, что случилось с Пег? Если бы только ему удалось разыскать обеих и выполнить обещание, он мог начинать строить серьезные планы побега. Уже не менее трех месяцев ему приходилось подавлять в себе отчаянное стремление вырваться на свободу. И все это время он занимался поисками Коры и Пег, но рассказ Перечного Джонса о необитаемых краях за горами с новой силой вернул желание сбежать. Он давно мечтал, часто думал за работой о том, как однажды ночью навсегда покинет плантацию, направится куда-нибудь на запад и никогда больше не станет трудиться под надзором вооруженного кнутом надсмотрщика.
Вот почему ему так не терпелось увидеться с Корой. Вероятно, она тоже не работала сегодня и могла отправиться с ним на прогулку. Они легко нашли бы уединенное место. Воображая, как будет целовать ее, он почувствовал свою вину перед ней. Ведь только нынешним утром он проснулся с мыслями о том, как должны быть приятны поцелуи Лиззи Джеймиссон, а теперь испытывал не меньшее вожделение к Коре. Но потом понял: глупо ощущать себя виноватым по поводу Лиззи. Она была чужой женой, и ни о каком совместном будущем с ней и речи не шло. Но все равно к радостному волнению в нем примешивалась некоторая неловкость.
Фалмут выглядел уменьшенной копией Фредериксберга. Те же верфи, те же прибрежные склады, таверны и деревянные дома. Мак вполне смог бы обойти их все до единого за каких-то два часа. Но, разумеется, существовала вероятность, что Кора жила где-то не в самом городе.
Он зашел в первую же попавшуюся на пути таверну и завел разговор с владельцем.
– Я разыскиваю белую женщину по имени Кора Хиггинс.
– Кору? Она живет в доме с белыми стенами на следующем углу отсюда. Вам смогут, наверное, послужить ориентиром три кошки, вечно спящие там на крыльце.
Поистине Маку в этот день сопутствовала удача.
– Спасибо!
Хозяин таверны достал из кармана часы на цепочке и посмотрел на циферблат.
– Но только дома вы ее сейчас не застанете. Она должна быть как раз сейчас в церкви.
– Я уже заметил, где у вас церковь. Отправлюсь прямо туда.
Кора никогда не отличалась набожностью и церковь не посещала вообще, но ее новый владелец, возможно, принуждал ее к этому, подумал Мак, выходя наружу. Он перешел на другую сторону улицы и прошагал два квартала до небольшой деревянной церкви.
Служба только что закончилась, и паства покидала здание. Все обрядились в лучшие воскресные одежды, пожимали друг другу руки и вступали в светские разговоры.
Мак сразу заметил Кору.
При виде ее он расплылся в широченной улыбке. Ей явно повезло в жизни. Та истощенная, провонявшая грязью женщина, с которой он расстался на борту «Бутона розы», была словно совершенно другим человеком. Кора стала собой прежней: чистая кожа, волосы с блеском, округлые формы. И оделась она, как всегда, превосходно – в темно-коричневое пальто и шерстяную юбку. На ногах сидели добротные ботинки. Маку внезапно стало отрадно, что и на нем были новая рубашка с жилетом, подаренные Лиззи.
Кора оживленно беседовала со старушкой, опиравшейся на трость. Их беседа оборвалась с его приближением.
– Мак! – воскликнула она почти восторженно. – Вот это чудо так чудо!
Он развел руки в стороны, чтобы обнять ее, но она ограничилась лишь рукопожатием, и он догадался, что она не хотела устраивать из их встречи зрелище для всех в церковном дворе. Он зажал ее руку между обеими своими ладонями и сказал:
– Ты великолепно выглядишь.
От нее даже пахло приятно, но не теми резкими духами с нотками сандала, какие она предпочитала в Лондоне, а чем-то более легким, цветочным, более подходившим для настоящей леди.
– Что с тобой произошло? – спросила она, убирая свою руку. – Кто купил тебя?
– Я теперь работаю на плантации Джеймиссонов, а главный надсмотрщик там Леннокс.
– Это он ударил тебя по лицу?
Мак притронулся к ссадине, оставшейся от удара кнута Леннокса.
– Да, но я отобрал у него хлыст и сломал пополам.
