Она улыбнулась.
– Все тот же Мак. Вечно наживает себе неприятности.
– Да, я все тот же. Ты знаешь что-нибудь о Пег?
– Ее забрали с собой те самые «торговцы стадами душ» – Бэйтс и Мейкпис.
У Мака заныло сердце.
– Вот проклятье! Ее теперь очень трудно будет найти.
– Я постоянно расспрашиваю о ней всех, но пока мне ничего не удалось выяснить.
– А кто купил тебя? Кто-то достаточно добрый, если судить по твоему виду.
В этот момент к ним подошел полноватый, но очень дорого одетый мужчина лет пятидесяти.
– А вот и он, – сказала Кора. – Александр Роули, оптовый торговец табаком.
– Он явно обращается с тобой хорошо, – пробормотал Мак.
Роули пожал руку старушке, обменялся с ней парой слов, а потом повернулся к Маку.
– Это Малакай Макэш, – представила его Кора. – Мой старый друг еще по Лондону. Мак, а это – мистер Роули, мой муж.
Он уставился на нее, лишившись от изумления дара речи.
Роули жестом хозяина обнял Кору за плечи и обменялся с Маком рукопожатиями.
– Как поживаете, Макэш? Рад знакомству, – произнес он и сразу же увел Кору за собой.
* * *
А что, собственно, здесь так уж удивительно, почему этого не могло случиться? – думал Мак, шагая по дороге обратно к плантации Джеймиссонов. Кора не могла предвидеть, что когда-нибудь вновь встретится с ним. Она была скорее всего сначала куплена этим Роули, а затем сумела заставить полюбить себя. Подобное событие неизбежно вызвало скандал в местном обществе, пусть это был всего лишь глубоко провинциальный, колониальный Фалмут, поскольку богатый коммерсант женился на бывшей преступнице, доставленной в Америку на невольничьем корабле. Однако сексуальная привлекательность неизбежно преодолевала любые социальные предрассудки, и Мак без труда представил себе, как происходило соблазнение Роули. Наверняка трудно было убедить людей, подобных той старухе с тростью, принять Кору в роли респектабельной жены джентльмена, но уж характера Коре хватило бы на все, и она явно справилась с самыми сложными проблемами. Что ж, это хорошо для нее. Она, чего доброго, еще заведет от Роули детей.
Словом, он находил для нее всяческие оправдания, но не мог избавиться и от жестокого разочарования. В момент панического страха она вынудила Мака дать клятву найти ее, но забыла о нем, как только перед ней открылась возможность начать новую и вполне обеспеченную жизнь.
Как странно все складывалось в его отношениях с женщинами! У него были две возлюбленные, Энни и Кора. Обе вышли замуж за других. Кора теперь каждую ночь ложилась в постель с толстым табачным торговцем, который был вдвое старше ее, а Энни вынашивала ребенка Джимми Ли. Он уже начинал сомневаться, заведет ли когда-нибудь сам полноценную семью с женой и выводком отпрысков.
Ему пришлось встряхнуться, чтобы привести себя в чувство. Он бы давно обзавелся семьей, если бы по-настоящему хотел этого. Но упорно отказывался осесть на одном месте и принять условия, которые диктовал ему жестокий окружающий мир. Им владело стремление к чему-то большему.
Им владело стремление к подлинной свободе.
Глава тридцатая
Джей ехал в Уильямсберг, преисполненный самых радужных надежд.
Его глубоко расстроили политические воззрения соседей. Все они принадлежали к числу либеральных вигов, и среди них не нашлось ни одного тори, но он питал уверенность, что в столице колонии найдет людей, преданных королю, настоящих консерваторов, которые увидят в нем ценного союзника, примут с распростертыми объятиями и помогут построить карьеру в системе управления штатом.
Уильямсберг оказался городом небольшим, но отчасти даже величественным. Главная улица – Дьюк-оф-Глостер-стрит – протянулась на целую милю, а в ширину превышала сто футов. По одну сторону располагался Капитолий, а по другую – колледж Уильяма и Мэри. Эти два грандиозных кирпичных здания с их типично английской архитектурой придали Джею дополнительной уверенности в несокрушимой мощи монархии. Имелся свой театр. Повсюду встречались магазины и мастерские ремесленников, изготавливавших серебряные подсвечники и обеденные столы из красного дерева. В лавке печатной продукции с собственной типографией фирмы «Пурди энд Диксон» Джей купил свежий номер «Виргиния газетт» – периодического издания, заполненного объявлениями о беглых рабах.
Состоятельные плантаторы, образовывавшие правящую элиту колонии, обитали в своих загородных особняках, но заполняли Уильямсберг с началом очередной сессии ассамблеи, заседавшей в Капитолии, а потому в городе не ощущалось недостатка в гостиницах со свободными сейчас номерами. Джей занял комнату в таверне «Рейли» – приземистой и обитой досками постройке, где наверху, почти под самой крышей сдавались спальни.
Он оставил записку и свою визитную карточку в секретариате дворца, но пришлось дожидаться три дня, чтобы ему назначил наконец встречу новый губернатор барон де Ботетурт. Он получил-таки приглашение, но не для личной аудиенции, как ожидал, а на прием, куда явились еще не менее пятидесяти гостей. Стало ясно: губернатор пока не осознавал, что Джей мог стать для него важным союзником посреди враждебного окружения.
Дворец располагался в конце длинной подъездной дорожки, отходившей на север примерно в самой середине Дьюк-оф-Глостер-стрит. Это было еще одно типично английского вида здание с высокими каминными трубами и окнами мансард, выходившими на крышу, напоминая богатый сельский особняк. Импозантный холл при входе украшала коллекция кинжалов, пистолетов и мушкетов, выставленная в тщательном порядке, дабы подчеркнуть силу королевской армии.
К сожалению, сам Ботетурт оказался полной противоположностью той личности, какую надеялся увидеть перед собой Джей. Нынешняя Виргиния нуждалась в строгом и суровом властителе, способном вселить страх в души столь склонных к неповиновению колонистов, а Ботетурт выглядел добродушным толстячком, напоминавшим преуспевающего виноторговца, созвавшего потенциальных покупателей на дегустацию своего товара.
Джей наблюдал, как он приветствовал гостей в длинном бальном зале дворца. Этот человек понятия не имел, какие зловещие планы подрывной деятельности могли вызревать в умах плантаторов.
Среди приглашенных числился и Билл Делахай, обменявшийся с Джеем рукопожатием.
– Что вы думаете о новом губернаторе?
– Не уверен, что он еще хотя бы начал понимать, с какими сложностями ему придется столкнуться, – ответил Джей.
– Он может оказаться гораздо умнее, чем кажется на первый взгляд, – возразил Делахай.
– Хотелось бы надеяться.
– На завтрашний вечер губернатор наметил большую вечеринку для игры в карты. Не желаете ли, чтобы я вас представил и вы тоже приняли в ней участие, Джеймиссон?
Джей не садился за игорный стол ни разу с того времени, как покинул Лондон.
