– Хотя бы шахтеры – народ надежный, – сказал сэр Джордж. – На них одних мы можем в эти дни целиком и полностью положиться. Вот почему Макэша необходимо своевременно устранить.
Каждый имел свое мнение о Макэше, и образовались небольшие группы, заведшие свои отдельные разговоры по его поводу. Однако сэру Джорджу, как показалось, эта тема окончательно надоела. Он повернулся к Роберту и, сменив тон на шутливый, спросил:
– Ну, как тебе юная Хэллим, а? Маленькое сокровище, если хочешь знать мое мнение.
– Элизабет весьма темпераментная особа, – несколько двусмысленно отозвался о ней Роберт.
– Это точно, – со смехом сказал его отец. – Помню, когда мы застрелили последнюю волчицу в этой части Шотландии лет восемь или десять назад, она настояла на том, что сама вырастит ее щенков. И расхаживала повсюду с двумя маленькими волчатами на поводке. Вы в жизни не видели ничего подобного! Егеря просто с ума сходили, утверждали, что однажды волчата подрастут, сбегут и станут опасны, но вот только они умерли, к счастью для нас всех.
– Из нее может получиться слишком своенравная жена, – с некоторым беспокойством заметил Роберт.
– Обожаю объезжать норовистых кобылок, – отозвался на это сэр Джордж. – Кроме того, за мужем всегда остается последнее слово, какой бы ни была жена. Ты мог сделать и гораздо более плохой выбор. – Он понизил голос. – Леди Хэллим держит свое имение как приданое для дочери. А поскольку все имущество любой женщины переходит к ее мужу, в день свадьбы все эти земли станут собственностью жениха.
– Знаю, – сказал Роберт.
Джей ничего не знал об этом, но не был удивлен: немногие мужчины согласились бы оставить обширное поместье во владении женщины.
Сэр Джордж продолжал:
– А в недрах Хай Глена должны залегать миллионы тонн угля – все не разработанные, но уже разведанные пласты ведут в том направлении. Девушка просто сидит на огромном состоянии, о котором не знает. Уж прости, если это звучит немного вульгарно.
И он ухмыльнулся.
Но это не развеяло обычного скептицизма вечно мрачного Роберта.
– Не уверен, что вообще нравлюсь ей.
– А что ей может в тебе не нравиться? Ты молод, скоро станешь богат, а когда я умру, унаследуешь титул баронета. Чего еще может пожелать девушка?
– Романтической любви, – ответил Роберт. Он произнес эти слова с неприязнью, словно говорил о какой-то неизвестной ему денежной единице, которой с ним пытался расплатиться чужеземный купец.
– Мисс Хэллим не может себе позволить романтических чувств.
– Кто знает? – сказал Роберт. – Леди Хэллим живет в долг, сколько я себя помню. Не вижу, почему бы ей не продолжать такую жизнь и дальше.
– Поделюсь с тобой секретом. – Сэр Джордж оглянулся, проверяя, чтобы никто не мог подслушать его. – Ты знаешь, что она заложила все свое имение?
– Это всем известно.
– Вот только я один выяснил, что ее кредитор не хочет продлевать сделки с ней.
– Но у нее всегда остается возможность одолжить денег у другого банкира, чтобы расплатиться с прежним, – возразил Роберт.
– Наверняка, – согласился сэр Джордж. – Хотя она еще не догадывается об этом. А ее финансовый советник не даст ей подсказки – уж об этом я лично позаботился.
Джею оставалось только гадать – подкупом или угрозами удалось их отцу подчинить себе поверенного в делах леди Хэллим.
Сэр Джордж захихикал.
– Понимаешь теперь, Роберт, почему юная Элизабет не может себе позволить отвергнуть тебя?
В этот момент Генри Дроум покинул свою компанию и присоединился к троим мужчинам из семейства Джеймиссонов.
– Прежде чем мы сядем за ужин, Джордж, есть нечто, о чем я должен тебя уведомить. Я ведь могу свободно обсуждать деловые вопросы в присутствии твоих сыновей, не так ли?
– Разумеется.
– Проблемы в Америке действительно нанесли по моим финансам серьезный удар. Плантаторы не платят долгов, как я уже упомянул, и возникли другие проблемы. Боюсь, в текущем квартале я не смогу выполнить своих обязательств перед тобой.
Стало ясно, что сэр Джордж ссужал Генри деньгами. Обычно отец обходился с должниками практично и круто: плати или садись в долговую тюрьму. Но сейчас он неожиданно мягко сказал:
– Я все понимаю, Генри. Настали тяжелые времена. Расплатишься со мной, когда сможешь.
У Джея челюсть отвисла от изумления, но он почти сразу понял причину нежданной доброты своего отца. Дроум приходился родственником матери Роберта – Олив, – и сэр Джордж проявлял снисхождение к Генри ее памяти ради. Джей испытал настолько глубокое отвращение, что поспешил отойти в сторону.
Вернулись дамы. На лице матери Джея играла сдержанная улыбка, словно она узнала какой-то занятный секрет. Но прежде чем сын смог поинтересоваться у нее, чему она улыбалась, прибыл еще один гость – незнакомец в сером одеянии священника. Алисия побеседовала с ним, а потом подвела к сэру Джорджу.
– Это мистер Чешир, – представила его она. – Он пришел, чтобы заменить пастора.
Новый визитер был молодым еще человеком с изрытым оспинами лицом, с очками на носу и в старомодном завитом парике. Хотя сэр Джордж и мужчины его поколения по-прежнему носили парики, более молодые люди прибегали к ним теперь крайне редко, а Джей вообще никогда.
– Преподобный мистер Йорк просил меня принести за него извинения, – сказал мистер Чешир.
– Не стоило тревожиться. Право же, не стоило, – отозвался сэр Джордж и отвернулся, не питая интереса к никому не известным и явно мелким служителям церкви.
Все отправились к накрытому для ужина столу. К ароматам пищи примешивался неприятный запах, исходивший от старинных, тяжелых и вечно влажных портьер. Зато длинный стол радовал глаз тщательным подбором блюд: телятина, говядина, ветчина, запеченный целиком огромный лосось, несколько пирогов с разнообразными начинками. Но Джей с трудом мог заставить себя съесть хоть что-нибудь. Передаст ли ему отец плантацию на Барбадосе? И если нет, то что он получит взамен? Трудно было спокойно усидеть на месте, поедая телятину, когда вскоре предстояло определиться всему твоему будущему.
Он ведь в каком-то смысле почти ничего не знал о своем отце. Хотя они жили вместе в семейном доме на Гровнор-сквер в Лондоне, сэр Джордж проводил почти все время на складе в Сити в компании Роберта. Джей целыми днями находился при своем полку. Они порой ненадолго встречались за завтраком или за ужином, но зачастую сэр Джордж предпочитал ужинать у себя в кабинете, продолжая работать с документами. И потому Джей понятия не имел, как поступит отец. Он играл вилкой в тарелке с едой и ждал.
Мистер Чешир оказался человеком неловким и смущал остальных гостей. Он несколько раз громко рыгнул за столом, опрокинул бокал с кларетом, разлив вино, а позже Джей несколько раз ловил его на том, как он излишне откровенно пялится на декольте сидевшей рядом с ним женщины.
