– Справедливо замечено, – спокойно согласился с ним Гордонсон и положил трубку на стол. – Но спросите: почему я являюсь сторонником Уилкса? И позвольте объяснить. Вы пришли сегодня ко мне, чтобы пожаловаться на несправедливость. Подобное происходит часто, даже слишком часто. Простые мужчины и женщины жестоко эксплуатируются для обогащения алчных мерзавцев, будь то Джордж Джеймиссон или Сидни Леннокс. Это наносит ущерб нашей экономике, потому что скверные дельцы подрывают бизнес честных. В любом случае подобная практика порочна, независимо от того, полезна она или вредна для экономики в целом. Я люблю свою страну и ненавижу тех, кто вгоняет в нищету, ставит на грань голода народ, разрушая наше общее благосостояние. Вот почему я посвятил свою жизнь борьбе за справедливость. – Он улыбнулся и снова взялся за трубку. – Надеюсь, я не был чрезмерно велеречив.
– Вовсе нет, – ответил Мак. – Я очень рад, что вы на нашей стороне.
Глава шестнадцатая
День женитьбы Джея Джеймиссона выдался холодным и сырым. Из окна своей спальни в особняке на Гровнор-сквер он мог видеть Гайд-парк, где разбил бивак его полк. Низкий туман стелился над самой землей, и солдатские палатки выглядели как паруса кораблей посреди серой морской глади. Там и здесь развели небольшие костры, дым от которых только делал туман еще гуще. Настроение у рядовых было наверняка не самым лучшим, хотя солдаты вообще редко пребывали в хорошем настроении.
Он отвернулся от окна. Чип Мальборо, его шафер, держал для примерки новое пальто. Джей надел его, бормоча слова благодарности. Как и сам Джей, Чип был капитаном третьего гвардейского пехотного полка. Его отцом был лорд Арбери, имевший, кроме того, деловые отношения с сэром Джозефом. Джею льстило, что столь видный представитель аристократии согласился стоять рядом с ним в церкви во время церемонии бракосочетания.
– Ты проверил лошадей? – с беспокойством спросил Джей.
– Разумеется.
Хотя их полк числился пехотным, офицеры всегда разъезжали верхом, и в обязанности Джея входило руководство солдатами, которые ухаживали за лошадьми. Сам он хорошо разбирался в лошадях, обладая инстинктивным пониманием их повадок. Для женитьбы он получил два дня увольнительной, но все равно тревожился, хорошо ли присматривали за животными.
Отпуск получился столь кратким, поскольку полк находился в полной боевой готовности. Не потому, что шла война. В последний раз британская армия принимала участие в Семилетней вой-не против французов в Америке, а она закончилась, когда Джей и Чип еще учились в школе. Но многие жители Лондона сейчас проявляли признаки беспокойства и готовности к насильственным действиям, и войска держали наготове, чтобы подавить любой мятеж, если бы он вдруг вспыхнул. Чуть ли не каждую неделю толпа озлобленных ремесленников и рабочих устраивала забастовки, марши протеста к зданию парламента или попросту начинала бить стекла домов в богатых кварталах. Всего несколько дней назад ткачи, изготовлявшие шелк вручную, возмущенные снижением цен на свою продукцию, уничтожили три новейших механических ткацких станка на фабрике в Спайталфилдсе.
– Надеюсь, полк не поднимут по тревоге, пока я в увольнительной, – сказал Джей. – Было бы досадно упустить возможность поучаствовать в активном выступлении.
– Ни о чем не беспокойся! – Чип разлил бренди из графина в два бокала. Он обожал этот напиток. – За любовь! – произнес он краткий тост.
– За любовь! – повторил Джей.
Про себя же он отметил, насколько мало знал о настоящей любви. Девственности он лишился еще пять лет назад с Арабеллой, одной из отцовских горничных. В то время ему казалось, что это он соблазняет ее, но теперь, мысленно возвращаясь в прошлое, понимал: дело обстояло совершенно иначе. Проведя с ним в постели всего три ночи, Арабелла заявила о своей беременности. Ему пришлось заплатить тридцать фунтов, которые он занял у ростовщика, чтобы она тихо исчезла из его жизни. Задним числом он догадывался, что никакой беременности не было и в помине, а из него обманом выманили крупную сумму денег, как и было задумано служанкой с самого начала.
С тех пор он заводил интрижки с десятками девушек, целовался по углам, со многими переспал. Обнаружилась его способность легко очаровывать их. Самым важным было притвориться, что тебе интересна любая чушь, которую они несли, хотя его привлекательная внешность и утонченные манеры тоже немало способствовали успехам среди представительниц прекрасного пола. Ему без труда удавалось вскружить голову почти любой. Но сейчас он впервые сам оказался словно на месте одной из них. В обществе Лиззи он начинал взволнованно вздыхать, замечал, что не сводит с нее глаз, как будто в комнате, кроме нее, вообще никого нет, а именно так вели себя влюбленные в него девицы. Была ли это любовь? Он решил, что определенно полюбил Лиззи всерьез.
Его отец изменил отношение к их грядущей свадьбе с учетом перспективы добраться до крупного месторождения угля, залегавшего на территории поместья ее семьи. Именно по этой причине он пригласил Лиззи с матерью пожить в гостевом флигеле и оплатил аренду дома на Чепел-стрит, где после свадьбы поселятся Джей и Лиззи. Причем ему никто не давал определенных обещаний, но в то же время его не удосужились предупредить, что Лиззи позволит добывать уголь из недр Хай Глена только через свой труп. Джею оставалось лишь надеяться, что со временем дело устроится как-нибудь само собой.
Открылась дверь, и показался лакей.
– Вы примете мистера Леннокса, сэр?
Джею чуть не стало дурно. Он задолжал Сидни Ленноксу немалые деньги – карточные долги. Ему легко было бы отказаться принять его (какого-то жалкого владельца таверны!), но тогда Леннокс причинил бы ему большие неприятности, подняв шумиху из-за долга.
– Да, пригласите его войти и проводите сюда, – ответил слуге Джей. – Извини за эту внезапную помеху, – обратился он затем к Чипу.
– Я и сам хорошо знаком с Ленноксом, – признался Чип. – Проигрался ему однажды в пух и прах.
Леннокс вошел, и Джей снова ощутил исходивший от этого человека странный кисло-сладкий запах, какой возникает в процессе ферментации или брожения. Но первым его приветствовал Чип:
– Как поживаешь, чертов мошенник?
Леннокс окинул его холодным взглядом.
– Как я заметил, вы не изволите величать меня чертовым мошенником, если выигрываете, – огрызнулся он.
Джей нервно разглядывал Леннокса. Хозяин таверны облачился в желтый костюм, в шелковые чулки и в башмаки с пряжками, но все равно выглядел как переодевшийся в человека шакал. В его внешности неизменно присутствовало нечто зловещее и угрожающее, что не помогала скрыть самая лучшая одежда. И все же Джей не решался раз и навсегда разорвать отношения с Ленноксом. Напротив, считал его очень полезным знакомым. Леннокс всегда знал, где сделать ставку на петушиные бои, схватки между «гладиаторами» или на лошадиные бега, а если ничего не происходило, сам усаживался с клиентами за карточный стол или соревновался в метании костей.
