– С какой это стати? – искренне изумился Ли Иньбу.
Видимо, сказки про джиннов не входили в образование чиновника четвертого ранга из уважаемого племени лоча.
– Но ведь это я тебя вызвал!
– Ну и что? Это камень судьи Бао, а не твой, и подчиняюсь я соответственно ему!
– Камню?
– Нет, судье!
– Договорились! – неожиданно заключил мальчишка и улыбнулся. – Тогда тем более ты должен помочь мне его выручить! Как я тебе уже говорил, судья Бао – в тюрьме.
– Нет, погоди… – соображал черт не слишком быстро. – Ведь я же его видел совсем недавно!
– Где?! – чуть не подпрыгнул Маленький Архат.
– Да у нас, в Преисподней!
– Он что, умер? – Сердце мальчика на мгновение остановилось.
– Почему умер? Он, когда спит, работает у нас, в аду, а днем – здесь, в мире живых.
– А когда ты его видел?
– Да с полчаса назад…
– Но ведь сейчас день! Какого черта он днем дрыхнет?
– Не ругайся, – наставительно произнес черт. – И в самом деле? – тут же задумался он.
– Полагаю, что судье Бао сейчас очень плохо, – тихо произнес мальчик. – Тем, кто проводит в забытье весь день, обычно немного остается жить. По себе знаю.
Черт-лоча прикусил губу – такую губу, как у Ли Иньбу, просто грех было время от времени не прикусывать.
Действительно, судья стал появляться в аду все чаще и задерживаться все дольше, при этом выглядя осунувшимся и усталым. А Владыка Янь-ван, ранее чуть ли не ежедневно навещавший достойного сянъигуна и настойчиво предлагавший ему свою помощь, теперь оставил Солнечного чиновника в покое.
Надеется, что судья скоро помрет и останется у него навсегда?
Похоже на то! Судья, значит, каждую ночь трудится на благо Преисподней, а Владыка и пальцем не шевелит, чтобы помочь ему! Конечно, Владыке не терпится окончательно заполучить ценного работника, и воля Янь-вана – превыше всего, но…
За последнее время черт-лоча искренне привязался к своему коллеге; кроме того, Ли Иньбу был в долгу перед судьей за удачно изловленную Чернобурку. С другой стороны, гнев Янь-вана… Только если Ли Иньбу сейчас уйдет – Князь наверняка будет доволен, зато сам чиновник четвертого ранга перестанет уважать себя на всю оставшуюся вечность!
И Ли Иньбу принял решение.
Которое грозило осложнить его и без того адскую жизнь.
3
Дворец Чжоу-вана находился рядом, однако по дороге Ли Иньбу успел-таки насмерть перепугать двух прохожих, сломя голову бросившихся наутек.
«Хорошо бы и стражникам взять с них пример», – подумалось Маленькому Архату.
Однако стражники его надежд не оправдали. Поначалу они действительно малость струхнули и подались назад, но пришедший в себя командир рявкнул на гвардейцев, и охрана мигом ощетинилась лезвиями алебард.
– Вольно! – весело гаркнул черт во всю немалую глотку. – Пр-р-ропустить нас!
– Ну да, разогнался! – не слишком решительно ответил командир, наставив на Ли Иньбу алебарду. – Никого пускать не велено.
– В таком случае – смена караула! Кр-р-ругом марш! – Ли Иньбу был вполне уверен в себе, но Маленький Архат уже понял, что нахрапом стражников не возьмешь.
– Ну, и где же смена? – ехидно поинтересовался командир, малость приходя в себя. – Ты, что ли, медвежья твоя морда, сменять нас будешь?
– Я не медвежья морда, а чиновник четвертого ранга ада Фэньду! – поправил Ли Иньбу. – А посему…
– Мы штатским не подчиняемся. Даже адским, – перебил черта начальник караула. – Ишь раскомандовался! Вот я тебе сейчас брюхо-то пощекочу! – И не слишком сильно ткнул черта в живот острием алебарды.
– Туповата твоя жестянка, чтоб меня щекотать, – оскалился Ли Иньбу, выпячивая невредимое брюхо. – Подточить надо!
И выхватил у Маленького Архата точильный камень, который мальчишка все еще держал в руке.
Это неожиданное предложение раззадорило бравого начальника, и следующий удар он нанес уже в полную силу. Однако черт с неожиданной для его телосложения ловкостью отбил удар точилом.
Брызнули искры, и Маленький Архат увидел, как за спиной Ли Иньбу прямо из воздуха материализовался здоровенный якша в ржавом панцире, открытом шлеме и с двуострым копьем в волосатых ручищах.
Однако увлеченный поединком начальник караула не обратил на это внимания. Не прерывать же на полпути замечательный танец с алебардой, пользоваться которой командир был большой мастак! Особенно если Ли Иньбу ничего не имел против. Лезвие сверкало подобно молнии, удары градом сыпались на черта, однако мохнатый лоча всякий раз успешно уворачивался, точильный камень искрил почище фейерверка, а за спиной черта один за другим возникали воины-якши, выстраиваясь в ровную шеренгу.
Наконец озверевший от постоянных промахов начальник караула рубанул наискосок из какого-то немыслимого выворота, и на мгновение Маленькому Архату показалось, что теперь-то Ли Иньбу уж точно конец: будь шкура черта и его рогато-шипастый череп даже из брони – этот удар неминуемо должен был расколоть надвое голову адского чиновника.
Однако в последний момент Ли Иньбу исхитрился возложить себе на макушку многострадальное точило, искры брызнули фонтаном, и лезвие алебарды с треском сломалось пополам.
Вместе с точильным камнем.
– Хороший удар, – похвалил лоча, растирая ушибленное темечко. – А вот сталь никуда не годится!
Начальник караула растерянно переводил взгляд со сломанного оружия на черта и обратно – и только тут до него дошло, что его подчиненные опасливо жмутся к воротам.
Еще бы не жались, если перед ними застыла шеренга мрачных якшей в полном вооружении, впереди которой находился вполне человеческого вида воин в изрубленном и залатанном панцире, с красной повязкой на лбу и с двумя топорами «шуан» за поясом.
– Ты спрашивал, где смена? – довольно осклабился Ли Иньбу. – Вот, явилась! Слушай мою команду…
– Что это значит, Ли? – строго осведомился воин с красной повязкой. – Нам запрещено вмешиваться в дела живых!
– Кроме особых случаев, уважаемый господин тайвэй, – обернулся к нему черт. – Мы все здесь по вызову.
– Чей вызов?
– Судьи Бао. Точнее, этого достойного малыша, но судья в темнице, так что я позволил себе…
– И правильно сделал, – кивнул тайвэй. – Нужно сменить караул?
– Совершенно верно. Мне они подчиниться не пожелали.
Воин с топорами молча отстранил Ли Иньбу и вышел вперед.
Начальник караула невольно попятился.
– Я – генерал Сян Хай-чжун, доблестно погибший в битве у Черепаховой заводи, ныне – тайвэй дворцовой стражи Владыки Янь-вана! – прогремел над замершей площадью суровый голос воина.
