Тени еще лежат отдельными пятнами, образуя легкие извивы на поверхности едва разбуженного ласкового озера. Заросли акаций, кроны огромных платанов, арки нависших облаков – все озарено золотыми лучами единственного светила; егозит непоседа-белка, енот роет нору, ангелом реет аист.
– В каждом написанном Дельпьером письме есть специальный абзац. Именно в нем автор передает начало своего сообщения. И это ключ ко всему. Чтобы понять, достаточно соединить первые буквы каждого слова этих абзацев.
Вадим подошел поближе и склонился к столу.
«Т-е-л-о-п-о-л-и-н-п-е-р-л-о-з-а-к-о-п-а-н-о-в-о-з-л-е-с-е-н-б-е-р-н-а-р-а».
Он внимательно просмотрел на Вика:
– Твою мать. Что все это значит?
Вик ответил не сразу.
– «Бессмертная» партия Каспарова… Кажется, я понял.
Вик поспешно набросал какую-то последовательность цифр.
– Смотри. Если записать подряд все цифры, процитированные ниже в том же письме, получится 4 522 093 для первого абзаца и 553 594 для второго. Или 45.22.09.3 и 5.53.59.4, если добавить точки. Это записано в отчете, это точные координаты могилы Полин Перло по GPS. Вот что именно Дельпьер передал Джинсону в своем письме: «Тело Полин Перло закопано возле Сен-Бернара. 45.22.09.3, 5.53.59.4». Это как раз то место, где наши коллеги обнаружили труп, Вадим.
Тот онемел, не сводя глаз с других посланий.
– Стой, я не въезжаю. То есть ты хочешь сказать… что…
– Именно! У меня сложилось впечатление, что Энди Джинсон всего лишь повторил нам то, что было написано в этих письмах. Что он взял на себя все преступления. Все восемь.
Молчание. Вик пригладил волосы, его самого ошарашили собственные открытия.
– Трупы, о местонахождении которых он в течение двух лет понемногу сообщает полицейским, дело рук Дельпьера. Он пожертвовал собой – как белая ладья в «Бессмертной» партии Каспарова. Путешественник, которого мы считали одним из отъявленных серийных убийц, возможно, вообще никого не убивал.
– То есть вот уже почти два года Джинсон водит следаков за нос? Выходит, этот подонок, о котором написано больше статей, чем о рок-звезде, заставил нас поверить, что совершил чужие преступления? И мы не догадываемся, что предполагаемые жертвы Джинсона и жертвы Дельпьера – это одно и то же?
Вик убежденно кивнул.
– Misdirection. Привлекая к себе наше внимание и вызывая огонь на себя, Путешественник мешал нам смотреть в другую сторону. Мы перестали искать жертв, мы только ждали, чтобы Джинсон сообщил, где тела. То же самое должно было произойти с Сарой Морган. Дельпьер собирался ее закопать, как и всех остальных, а Джинсон, спустя несколько недель, раскрыл бы нам местонахождение тела, приписав себе еще одно убийство.
– Безумие какое-то.
– Сказанное мной никак не снимает вины с Джинсона. У нас есть неоспоримые доказательства, что именно он похитил всех девушек, но, вероятно, его роль этим и ограничивалась. Точно так же, как роль Дельпьера ограничивалась «уборкой». Разница в том, что один находится в начале цепочки, а другой – в ее конце.
– Выходит, мы имеем дело с одной организованной сетью: Джинсон, Дельпьер, а между ними – знаменитый Мориарти, он же Люк Тома.
– Думаю, да. Трое соседей по интернатской спальне… Три типа, которые через тридцать лет снова организовались в группу, чтобы похищать, незаконно лишать свободы, пытать и убивать несчастных девушек, не выходя за рамки своего амплуа. Джинсона в любом случае уже задержали. Тем или иным образом виновный в похищениях, он все равно попал за решетку. И тогда взял на себя все убийства. Для него это стало способом не выходить из игры. Всё-то они играют, эти уроды…
Вадим с трудом осознавал значение их открытий. Серийный убийца, который на самом деле им не является… Поражение одураченной со всех сторон полиции… Джинсон и Дельпьер, двое мальчишек с психикой, безусловно исковерканной пережитыми ими в отрочестве тяжкими испытаниями и сексуальными домогательствами, которые так и не сумели восстановиться… Может, они видели в Мориарти своего спасителя?
– Дурацкий вопрос: если роль Джинсона сводилась к похищениям, зачем спустя месяцы он посылал пряди волос родственникам жертв?
– Чтобы существовать. Потому что это придавало ему значимости, подлинности. С помощью этих прядей, действуя таким образом, он стал Путешественником, преступником, на поимку которого брошены все силы полиции. Он создал легенду. Легенду о себе. В каком-то смысле он поступил, как Дельпьер, который, похищая Аполлину или мастеря свое «изделие», тоже хотел существовать, но гораздо более скрытно. Мы все испытываем потребность существовать сами по себе, не быть подручными кого-то другого…
Вик полистал письма, отобранные напарником.
– Осталось только проверить эти и убедиться, что…
Слова замерли у него на губах, когда он обнаружил дату на одном из писем. Более длинное, чем все остальные, и датированное прошлой средой письмо Джинсон получил неделю назад.
Через два дня после истории на заправке.
Дельпьер, который знал, что он в ловушке, и осознавал, что полиция непременно его арестует, захотел обратиться к Джинсону с последним посланием. И снова Вик вооружился ручкой и принялся лихорадочно отмечать первые буквы каждого слова. От того, что явилось его взору, он покрылся гусиной кожей.
Немыслимо.
Он схватил листок, вскочил с кресла и бросился к дверям:
– Вызывай подкрепление!
63
– Я никогда не видела его лица. Понятия не имею, кто он, клянусь тебе.
На висках Mistik пульсировали вздувшиеся вены. Вода струилась ей в глаза, на затылок, между грудей. Много раз ей казалось, что она тонет. Лин невыносимо было смотреть, с каким остервенением бьется это тело. Однако язык пленницы постепенно развязывался.
– …Впервые я встретилась с Мориарти в две тысячи тринадцатом. Как-то ночью во время сеанса в «Донжоне» он пришел посмотреть на меня. Его лицо закрывала венецианская маска с длинным клювом…
Несчастную одолел приступ сильного кашля, она отхаркивалась водой, Лин даже показалось, что у Mistik сейчас глаза вылезут из орбит.
– …Мужчины частенько приходят в масках или в макияже, чтобы сохранить свою анонимность. «Донжон» – это… элитарный клуб, куда можно попасть, только если ты являешься его членом. Он пользуется хорошей репутацией, потому что хранит тайну относительно… своих клиентов. Никаких имен, никаких картотек, никаких фотографий. Посещающие его люди очень богаты и осмотрительны. Адвокаты, знаменитости, ведущие параллельно две жизни: одну – при свете, в своей семье, с друзьями, а другую – в темноте.
