Mistik скривилась и резко дернулась, пытаясь изменить положение, чтобы умерить прилив крови к голове. Лицо у нее стало красным и просто пылало.
– …Мориарти знал о моем прошлом, о моей склонности к страданию. Но плотских отношений он не желал, ему хотелось только наблюдать… Поэтому он просто сидел в углу и смотрел, как ведут себя люди. Но в «Донжоне» действуют специальные правила. Никакой крови, никаких крайностей вроде нанесения ножевых ран, которые могли бы навредить репутации заведения. Мориарти же хотел видеть больше, он знал, что я предоставляю такую возможность тем, кто платит хорошие деньги. И тогда эти сеансы наблюдения продолжились здесь, в моем тайном донжоне…
Бизнес порока, истязаний, женщины-объекты… Лин без труда представляла себе сцены пыток, крики, истерзанную плоть. Священнодействующий палач, наблюдатель в маске… Почему Мориарти избегал физических связей? Лин оказалась в маргинальном, кодифицированном мире, без табу; в вывернутом наизнанку пространстве, где нормальные люди являются аномалией.
– …Мориарти знал, что именно сюда я привожу мужчин с самыми экстремальными наклонностями, которые могут заплатить. Через несколько месяцев у нас с ним завязались доверительные отношения.
Mistik шмыгнула носом, – возможно, она плакала. Жирные черные потеки макияжа делали ее похожей на патологического пьеро. Она указала на подвал.
– В стенах есть отверстия, выходящие в другие комнаты. Оттуда он и подглядывал, так что мои клиенты ничего не знали… И вот однажды он заявил, что больше не придет, но предложил сделку. Кое-что чрезвычайно простое, что принесет мне кучу денег. Он рассказал мне про даркнет, установил какие-то чертовски замысловатые штуковины в мой компьютер, и мы с ним стали общаться через «TorChat»… Как-то раз он дал мне адрес почтового ящика – длинную цепочку цифр и букв – и пояснил, чего ждет от меня. Я должна была передавать этот адрес своим основным клиентам, тем, кого… кого приводила к себе в подвал, таким, которые… вообще не знали никаких пределов. Он хотел самых богатых, а главное – самых порочных.
Лин слушала не шевелясь, сжав кулаки.
– …Знаешь ли ты, на что похож человек, уже не ведающий никаких границ? Мужчина, который видит в тебе не женщину, а зону для утоления своих фантазмов? Это животное, дьявол. Вот такое животное и поджидал Мориарти. Поэтому от меня требовалось просто давать этим мужчинам адрес, который Мориарти для безопасности периодически менял. И объяснять, что отправка сообщения на этот адрес через даркнет сулит им «невероятный опыт», анонимный и безопасный.
– Какой опыт?
– Понятия не имею.
Лин взялась за рычаг. Она отвернулась, когда за плексигласом появилось лицо Mistik с закатившимися глазами. Ее тело извивалось дугой, словно от ударов током. Спустя пятнадцать нескончаемых секунд Лин подняла свою пленницу.
– Твою мать, он никогда не говорил мне! Но… я… подозревала… что это что-то ненормальное, нездоровое, что… это наверняка имеет отношение к крайним психическим отклонениям, судя по тем предосторожностям, к которым прибегал Мориарти, чтобы сохранить тайну… А тут ты со своими рассказами про убийства… Так вот оно что… Это и есть тот самый «невероятный опыт»… Возможность зайти еще дальше. No limit, беспредел, который может привести к смерти. Такое бывает только в кино. Выходит, это существует… Я совершенно уверена, что, не имея такого богатого опыта, как у меня, и не ограниченные социальным барьером наблюдателя, мужчины дошли бы до конца. Что в конце концов они изнасиловали бы меня, подвергли бы пыткам, убили бы. Это всего лишь вопрос времени. В такие моменты я понимала, что в каждом из нас таится зверь… Снимите запреты – и зверь вырвется на свободу. Вот этого-то зверя и искал Мориарти.
Лин вцепилась рукой в рычаг. Неужели тем, кто мог предложить высокую цену, Мориарти предоставлял возможность убивать? Ей показалось, что ее со всей силы ударили в грудь, что мощный шквал жестоких ударов уничтожает все ее нутро.
Тело Mistik раскачивалось, как маятник.
– Я… Я давала тот адрес… мужчинам. И время от времени находила в почтовом ящике конверт с наличными. Потом это резко прекратилось. Последний конверт я получила в феврале шестнадцатого, с запиской: «Все кончено. Больше никаких контактов, только в крайнем случае».
Февраль шестнадцатого… Энди Джинсон арестован месяцем раньше. Лин не хотела видеть здесь всего лишь простое совпадение. Джинсон в тюрьме, лишилась ли цепь одного звена?
– Сколько… Скольким же уродам ты передала адрес?
Mistik не отвечала, но, увидев, что Лин нажала на рычаг, одумалась:
– Двадцати… Может, больше. Не знаю… И не знаю, все ли они им воспользовались…
– Джордано тоже был среди них?
Она кивнула. Лин ощутила сильный жар в животе.
– Расскажи мне о нем. О вашей встрече, ваших отношениях.
– Джордано был сыщиком, хорошо известным в ночных кругах… Некоторые его уважали, большинство опасалось. Настоящий бешеный пес… Ему… Ему случалось заглянуть в «Донжон», всегда очень поздно, чтобы скоротать там ночь. Он был вхож туда в любое время. Мы встречались, а потом оказались здесь. Он был ненормальный, совсем ненормальный… Может, даже хуже всех нас. Дошел до того, что вытатуировал у себя на плече изображение своей любимой «игрушки»…
– Меченосца.
– Да. Каждый раз, когда передо мной появлялся Джордано с этим ножиком, я видела того неизвестно откуда взявшегося двадцать пять лет назад щуплого очкарика, который схватил эту штуку и искромсал мне обе груди. Джордано был таким же. В какой-то момент нежным, и вдруг – настоящим дьяволом. Что-то еще до тюрьмы было не так у него в башке. Потом его взяли во время расследования дела о торговле людьми. Сыщики установили за ним слежку и добрались до «Донжона». Они знали, что он туда частенько наведывается, что у нас бывают сеансы… Меня тогда вызвали как свидетеля, но я многого не рассказала, даже не упомянула о наших отношениях здесь, в подвале.
– Почему?
– Потому что… Потому что мой настоящий бизнес… именно здесь. «Донжон» – это только прикрытие, способ поймать клиента, а ты как думала? Выйдя из заключения, Джордано пришел ко мне. Тюрьма его не усмирила, даже наоборот. Он только еще больше изголодался, стал еще опаснее. Он… Он хватал меня за горло и все сильнее сжимал пальцы. Он кромсал мое тело своим меченосцем, а уже в следующее мгновение прижимал к себе и плакал, как дитя. В тюрьме он совсем слетел с катушек. Думаю, в конце концов он бы просто убил меня, если бы я не сопротивлялась…
Лин упрекала себя за то, что дала слабину перед этим зверем, сидящим на цепи в форте. Теперь она понимала, что он просто издевается над ней.
– …Я познакомилась с Мориарти, когда Джордано был в тюрьме. И вот рассказала Джордано про даркнет и дала ему адрес. Ему по наследству досталось много денег, и он по всему соответствовал человеку, которого искал Мориарти. И больше я его не видела. Этот имейл… Он как дверь в другой мир, понимаешь? Те, кто открывал ее, исчезали из моей жизни, переходили в другое измерение. Ты только что объяснила мне в какое…
