Выпрямившись, я осмотрелся. Окна домов, выходивших на парк, были темны. Неудивительно, что никто не выглянул на шум. В соседнем квартале на ветру покачивался фонарь, освещавший вывеску над входом в пивную. Прихрамывая после падения, я направился туда.
Стоило зайти в помещение «Одинокого всадника», как взгляды посетителей устремились ко мне. Не обращая на них внимания, я прошел к стойке.
– Здесь есть телефон? – спросил я у мужчины за ней.
– Да, но… – он поднял на меня взгляд от пивных кранов и замер.
На стойку перед ним легла окровавленная купюра, пресекая вопросы.
– Дам вам десять шиллингов, если немедленно вызовете полицию.
Глава 4
Доктор
Меня не арестовали. Разумеется, на меня надели наручники и прикрепили их к скобе на столе в допросной комнате, но все же мое положение отличалось от положения арестанта. В лучшую сторону.
Вызванный наряд забрал меня в управление, где с меня сняли отпечатки пальцев и оставили одного. Я не мог сказать, сколько времени прошло: даже если бы я сумел достать часы из кармана, они вряд ли пережили драку, а сержант, под бдительным присмотром которого я находился, молчаливо нес свой караул у двери, лишь изредка поглядывая на мои руки.
Я не мог винить его за это. Оставшись без перчаток, я сам поймал себя на том, что не могу отвести глаз от обрубков, которыми заканчивались ампутированные фаланги. Арнуальская бомба едва не оставила меня без половины пальцев, а осколки испещрили кисти паутиной красных шрамов – пройдет еще не меньше полугода, прежде чем рубцы начнут бледнеть. Насколько позволяли наручники, я попытался пошевелить правой рукой. Безрезультатно. Перебитый нерв заставлял пальцы складываться в обезьянью лапу. Оставалось ждать, пока полиция сочтет, что достаточно помучила меня.
Звук распахнувшейся двери заставил меня поднять взгляд. На пороге застыл молодой мужчина с по-крестьянски крупной фигурой и копной жестких соломенного цвета волос. Перебросившись парой слов с сержантом, он отпустил его и уселся напротив.
– Мне необходимо поговорить с детективом Эйзенхартом, – попросил я, не дожидаясь вопросов.
Меня проигнорировали.
– Очень жаль, но здесь не ресторан, чтобы вы выбирали, кто вас будет обслуживать, – заметил полицейский и, разложив на столе все бумаги, спросил: – Вас зовут Роберт Альтманн?
– Да.
– Случайно не родственник Уильяма Альтманна?
Ему не было нужды уточнять, о котором Уильяме Альтманне шла речь, – славой, дурной и опасной, выходящей за пределы Королевского острова, обладал только один.
– Сын.
– В самом деле? Как интересно… Он, видите ли, широко известен в определенных кругах.
– Если так, мне это неизвестно.
Внешность полицейского оказалась обманчива: цепкий взгляд глубоко посаженных светлых глаз выдавал острый ум. В достаточной мере изучив меня, он делано спохватился:
– Впрочем, к делу это не относится. Меня зовут детектив Штромм, вас, как мы уже выяснили, Роберт Альтманн. Тысяча восемьсот шестьдесят восьмого года рождения?
– Так точно.
– Родились на Королевском острове?
– Под Марчестером, – уточнил я.
– Благородного происхождения?
– Второе поколение. Мой отец получил патент.
– Здесь, – детектив проконсультировался с лежавшим на столе досье, – написано, что с восьмидесятого года вы воспитывались в училище при Королевской и Императорской военно-медицинской академии, а после закончили академию по хирургической специальности. – Не дождавшись от меня комментария, он продолжил: – В то же время, обучаясь в академии, вы прослушали полный офицерский курс. Зачем?
– Это было до подписания договора о неприкосновенности медицинского персонала в зоне военных действий. Военная подготовка тогда являлась обязательной для всех. Однако я служил исключительно в медицинской части.
– В самом деле? Для врача у вас внушительный список наград. Даже слишком внушительный.
– Так получилось, – скупо ответил я. – Простите, могу я поинтересоваться, какое это имеет отношение к случившемуся?
Полицейский неприятно улыбнулся.
– Просто заполняю протокол. Но вы правы, перейдем к произошедшему инциденту. В десять вечера в полицию поступило сообщение о нападении у городского парка. Когда наряд приехал, было обнаружено два тела. И ни одно из них не принадлежало якобы пострадавшему. Как так вышло?
– Что именно? – спросил я. Слово «якобы», добавленное полицейским к моему статусу, мне не понравилось.
Детектив сердито цокнул языком и взъерошил без того спутанные волосы.
– Всё, господин доктор, всё! Что произошло?
Я пожал плечами.
– Я возвращался со встречи…
– Откуда? – потребовал детектив.
Записав продиктованный мною адрес, он сделал знак рукой, чтобы я продолжил.
– Когда я подошел к парку, на меня напали двое людей, мне незнакомых. Больше мне нечего вам сказать.
– Почему они на вас напали, доктор?
– Не представляю, – я почти не покривил душой. Я догадывался, что нападение было связано с обнаруженным мною покойником, но не знал, что именно от меня хотели.
– И никаких теорий?
– Никаких.
Штромм побарабанил пальцами по столу.
– Доктор Альтманн, хотя мы находимся на окраине империи, могу вас заверить: беспричинно у нас ножом не угрожают.
– Значит, мне эта причина неизвестна.
– Как и репутация вашего отца, – пробормотал детектив себе под нос. – Полиция обнаружила вас в компании двух трупов, доктор. Знаете, что с ними приключилось?
Я кивнул.
– Один из них оказался пришпилен к ограде, как бабочка к альбому…
– Он оступился. Это была случайность.
– Разумеется. А второй случайно словил пулю в голову. Обвинение в двойном убийстве так и напрашивается.
– Я не убивал второго. Ваш эксперт уже должен был определить, что выстрел произвели с расстояния.
– Вероятно, произвели с расстояния. Это не значит, что стреляли не вы. Вам очень повезло: ни одного свидетеля.
Я бы это везением не назвал.
– В ваших показаниях сержанту Адамсу говорится, – Штромм перелистнул свои записи, – что стреляли с конца квартала.
– Мне показалось, что оттуда.
– Ему показалось… Расстояние до конца квартала составляет порядка сорока метров. Выстрел был произведен из малокалиберного карманного револьвера. «Дога», как называют их у вас на Королевском острове. Прицельная дальность стрельбы у него составляет двадцать пять метров.
