Взглянув направо, где доктор танцевал с Поппи, Эвелин почувствовала желание за него вступиться.
– Почему, собственно, нет?
– Он змей. Он воспитан армией. Он скучен – не говоря уже о том, что беден. Он не пара вам.
– Вы так считаете. Возможно, я желаю скуки.
– Не желаете, – убежденно заявил слав. – Не вы одна можете похвастаться умом и наблюдательностью. Я знаю, что вы согласились платить Фрейбургу, лишь бы вырваться из своей семьи. Вы желаете свободы. А скука – худшая из клеток. Я могу вас от нее избавить.
Лучше она выйдет замуж за храмовника.
– Вы зря теряете время. Вам нужна корона Ольтеная, а я сделана не из того материала, из которого рождаются королевы.
– Посмотрите на императорскую семью, – возразил Герге, склонившись к ее уху. – Вы сделаны именно из него.
Пальцы на его плече снова дрогнули, выдавая ее.
– Вам бы пошла корона, – продолжил он, делая вид, будто ничего не заметил. – Помните эллийские предания? Тихе
[26], увенчанную крепостными стенами?
– Снова мне угрожаете?
– Даю вам стимул передумать, – поправил ее слав. – Однако музыка стихает. А вы сказали, что больше не хотите танцевать. Пойдемте. И подумайте над вашим ответом.
Тем более что правильный вариант он обозначил.
Глава 11
Доктор
Я обнаружил леди Эвелин у окна, где она затягивалась сигаретой и выпускала дым в открытую форточку. В алькове, в стороне от толпы казалось, будто вся суета осталась где-то вдалеке. Я присоединился к леди и закурил, наблюдая, как медленно стекают оставшиеся после дождя капли.
– Вы в порядке? Вы довольно долго танцевали с Герге, – наконец нарушил я молчание.
На губах леди Эвелин появилась загадочная улыбка.
– Кажется, мне только что сделали предложение, – задумчиво протянула она, – от которого нельзя отказаться.
– Вас можно поздравить?
Ее смех заглушили первые ноты новой песни. Оркестр, взявший пятиминутный перерыв, вернулся и объявил следующий танец.
– Астор, – узнала его леди Эвелин. – Потанцуйте со мной, доктор. Заодно поговорим. Зная Поппи, уверена, она сейчас примчится вас искать…
Повинуясь, я проводил леди Эвелин на середину зала.
– Вы великолепно танцуете, – заметила она через некоторое время. – Впрочем, вы сегодня вообще открылись с новой стороны.
– Разве? – рассеянно переспросил я, надеясь, что разговор не пойдет по этой колее. Тем более что астор не располагал к беседам. Увы, моим надеждам было не суждено сбыться.
– Да, – подтвердила леди Эвелин, возвращаясь в мои объятия. – Например, ваше знакомство с губернатором Стонингемом…
– Я останавливался у него, когда бывал в Агонге.
Что может быть менее подозрительным, чем заявиться в гости к старому приятелю, раз оказался в городе?
– Но вас не было в Агонге в декабре. Вы были здесь, в Гетценбурге.
Верно. На некоторое время я замолчал, не желая вдаваться в объяснения. Леди это не устроило.
– Филипп и я знаем друг друга еще со школы. И состоим в переписке. Хотя правильнее будет сказать, что переписываюсь я с леди Эдит. Сам Фил возьмет в руки перо только по крайней необходимости.
– А джизехские раскопки? – этот вопрос ей пришлось почти прокричать, чтобы я услышал ее за барабанами. – Вы действительно их видели?
Я склонился к ней:
– Помните истории о проклятии гробниц? Даниэлю понадобился тогда специалист по ядам, а я был поблизости и подходил по квалификации.
Это походило на правду. Змеи, даже не обладавшие моим даром, все равно чувствовали яды лучше среднестатистического человека.
– Как видите, все просто.
Мне не удалось убедить ее.
– Просто? Да вы полны загадок! Взять хотя бы астор: где вы научились его танцевать?
– Вы не поверите, но у меня была бурная молодость, – пошутил я.
Она рассмеялась.
– В это я как раз поверю. У таких тихонь, как вы, обычно так и бывает. Но вот незадача…
Снова у меня под ладонями очутилось податливое женское тело, а губы оказались слишком близко к моим, когда она задрала голову. На мгновение мне показалось, что в серых глазах что-то мелькнуло, но в ту же секунду, следуя танцу, леди отдалилась.
– Риччес с оркестром впервые исполнили его два года назад. Ваша молодость так затянулась? А учитывая, что офицерам не положен отпуск, я теряюсь в догадках, где вы разучили его…
Тут она меня поймала. До колоний астор к моменту, когда я оттуда уезжал, еще не дошел.
– У вас странные представления о войне. По-вашему, мы только и делаем, что сидим в окопе?
– Я не права? Вместо этого вы ходите на танцы и изучаете древние языки?
– Всякое бывает, – уклончиво ответил я, ловя ее за талию. Звонкий стук каблуков по паркету немного стих, когда музыка замедлилась.
Мне не понравилось, как посмотрела на меня леди Эвелин в ответ. Еще меньше мне понравилось задумчивое выражение, которое приобрело ее лицо. Я знал, что она видит сейчас: надменные черты лица, не скрытый за очками взгляд змеиных глаз – холодный и властный…
– Почему вы прячетесь? – наконец спросила она.
– Простите?
– За цветными стеклами и этими твидовыми костюмами… Вы так стараетесь выглядеть скучным и правильным доктором, что вам это почти удается. Но на самом деле это фасад, верно? Вы носите вечерний костюм, словно родились в нем, танцуете как арнуалец и гораздо умнее, чем пытаетесь казаться. Так почему?
Я не нашелся, что ответить. За пять минут астора леди Эвелин подобралась ко мне ближе, чем можно было ожидать.
– Мне не нравится это слово. «Правильный», – заметил я.
– Какое, по-вашему, будет лучше?
– Нормальный.
Леди Эвелин лукаво улыбнулась:
– Это означает, что с вами что-то ненормально. А вы еще таинственнее, чем я думала, доктор! Но я понимаю.
Что-то подсказывало: она в самом деле понимала, что я хотел сказать в тот момент. Наши пальцы переплелись. Я уловил аромат разогретой на солнце полыни.
– Если вас утешит, – добавила она, – мне всегда казалось, что норма, если она существует, – это спектр, а не координаты на карте.
Как ни странно, это – или молчаливое взаимопонимание, возникшее между нами, – послужило небольшим утешением.
