– Не совсем, – возразил Катон. – У кого-то из заговорщиков во дворце могли быть свои люди, знавшие о предстоящем аресте Граника. Возможно, кто-то мог даже сообщить тебе, что он изменник, и ты выдал приказ о его аресте. Мне кажется, дело вполне простое.
– Возможно, – согласился Паллас. – И я вскоре поговорю с причастным к этому человеком. Но вопрос крупней, чем эта частность. Зачем? Для чего кому-то понадобилось тебя подставлять?
– Потому что заговорщики уже обращались ко мне за содействием, но я им отказал. Такое положение дел было для них рискованным. Они не были готовы рисковать моей верностью императору. Поэтому меня и подставили, дабы я не мог противостоять их деяниям против Нерона. Они устроили так, чтобы я помаялся в бегах достаточно, чтобы отчаяться и ответить на их приставания согласием.
Паллас сцепил руки за спиной.
– Хм… Если ты до того, как тебя подставили под удар, уже знал о заговоре, то твоим долгом было донести об этом мне. Почему ты этого не сделал?
– Потому что я солдат, а не интриган, и не хотел иметь дел ни с ними, ни с тобой. Мой долг – защищать Рим от врагов, а не от его собственного народа.
– Твой долг – защищать Рим и императора. Ты давал клятву верности. И если кто-то злоумышляет против императорской особы, то он уже по определению является твоим врагом. И выбора для тебя, префект Катон, не существует – именно потому, что ты солдат. А твое прямодушие, когда заговор преступников потерпит крах, может обернуться против тебя самого. И тогда тебе не спастись.
– Если он потерпит крах, – заметил Катон. – Препираться мы здесь можем хоть целый день. Однако тебе нужно срочно действовать. Для начала допроси Приска, пока тот совсем не истек кровью. Твоим врагам, наверное, уже известно о нападении на дом Семпрония. Возможно, они уже начали действовать на опережение.
– Об этом мы услышим от твоего шпиона, если это действительно он. А то кто его знает, может, он здесь специально для того, чтобы отвлекать внимание от тебя. Скоро я надеюсь это выяснить… Опцион!
– Слушаю, господин советник.
– Забрать этого негодяя в караульную. Постой… Из твоих молодцов кто-нибудь имеет опыт пыточных дел?
– Я малость умею. Занимался, когда служил в Десятом легионе. Поднаторел вроде бы неплохо.
– Тогда ты мне и нужен. Завести этого внутрь. Остальным стеречь префекта с центурионом.
Свой жезл опцион приставил к стене караульни и бесцеремонно поднял Приска на ноги. В тот момент как соглядатаю скрутили руки за спиной и поволокли в угрюмое помещение, он мучительно застонал. Паллас вошел следом и закрыл за собой дверь.
Катон с протяжным вздохом опустился рядом с Макроном.
– Ну, вот и с плеч долой, – сказал центурион. – Будем надеяться, что опцион не хвастает насчет своей выучки.
Катон, подавшись вперед, уперся локтями себе в колени.
– Хорошо, если б он разговорил Приска быстро… А то времени в обрез. Нарцисс наверняка предпримет что-нибудь заковыристое, это уж как пить дать. А нам для спасения Луция необходимо, чтобы Паллас как можно быстрей сокрушил заговорщиков.
– Почему ты не сказал об этом Палласу?
– Потому что плохо уже то, что о моем слабом месте знает Нарцисс. Самое лучшее для нас – это найти Луция и увезти его из Рима навсегда. У меня нет желания, чтобы Паллас держал моего сына в заложниках, а меня при себе на коротком поводке, когда… если Нарцисса со товарищи поймают.
Их диалог прервал истошный вопль из караульни. Он усиливался, пока у Приска не кончилось дыхание, а затем возобновился и стал повторяться из раза в раз. Ни Катон с Макроном, ни караулящие их преторианцы особого внимания на человеческие мучения не обращали, и ожидание проходило в молчании, иногда прерываемом похрустываньем суставов Макрона.
* * *
Наконец дверь караульни открылась, и наружу показался Паллас. По дороге он отирал со своей туники кровавые пятна. Катон встал ему навстречу. За плечом имперского секретаря виднелось голубовато-меловое тело Приска, вяло извивающееся в луже крови на полу. Тунику с него содрали вместе с повязкой, заново расковыряв рану и наделав на теле свежих порезов.
– Ну что? – перевел Катон взгляд на Палласа.
– В целом он подтверждает твои слова. Хотя знает не особо больше того, что ты мне уже сообщил. Так, мелкая сошка. Тем не менее он назвал имена некоторых зачинщиков и места встреч, которые следует проработать. Я выпишу соответствующие ордера на арест, а император подпишет необходимые смертные приговоры. Лучший способ извести зло под корень – это срезать тот самый корень на корню. – Паллас с величавой надменностью посмотрел на Катона. – Ты оказал мне и нашему императору немалую услугу. Рим нуждается в таких, как ты.
– Риму я готов служить с охотой. А вот тебе – нет.
– Ну, это мы посмотрим… А пока я отменяю розыск. Ты, похоже, действительно невиновен.
– Громы Юпитера, еще бы! – вмешался Макрон, становясь возле своего товарища. – Ты что, всерьез думал, что он способен на хладнокровное убийство беззащитного старика?
– Все мы способны на многое, центурион. В том числе и на это. Дело лишь в побудительном мотиве на то или иное действие. Теперь для нас важно время, так что…
– Господин секретарь! Господин секретарь!
Оглянувшись, все трое увидели сбегающего по лестнице дворцового слугу.
– Хвала богам, что я тебя нашел! – воскликнул он, запыхаясь на подлете. – Тебя разыскивает Бурр. Требует тебя срочно в зал аудиенций.
– А что случилось?
– Сообщение от караула на Фламиниевых воротах. Оттуда к городу приближаются солдаты. Много, тысячи.
Паллас посмотрел на северо-восток, где находились ворота, как будто таким образом мог разглядеть это приближение.
– Солдаты? – нахмурясь, переспросил он. – Какие еще солдаты?
– Шестой легион, – ответил Катон. – Прибыл раньше срока. С приказом войти в Рим. Похоже, Нарцисс решил сделать первый ход.
Глава 31
Начальник преторианской гвардии стоял в окружении офицеров и дворцовых слуг, пытаясь уяснить обстановку. Сейчас он выслушивал свежий доклад от запыхавшегося посланца одной из городских когорт. На момент, когда Катон с Макроном входили в зал аудиенций, он сбивчиво сообщал о деталях.
– …Целый легион, господин военачальник. Я в этом уверен.
– Видно ли там легата Пастина? Или хотя бы слышно?
– Никак нет.
– Значит, его, по всей видимости, удерживают сослуживцы. А может, его и других старших офицеров уже нет в живых… Как близко они были от ворот? – допытывался Бурр.
– Не больше трех миль на момент, когда меня сюда послали.
– Значит, в пределах часа они уже могут подойти к городу. Что ж… Сейчас возвращайся прямиком в преторианский лагерь. Найдешь там старшего офицера и скажешь объявить общий сбор. Всем быть во всеоружии и ждать меня или поступлений моих приказов. И имей в виду: ворот никому не отпирать. Только по моему приказанию. Ясно?
