На многих ладьях имелся ют и/или бак, приподнятый над палубой на деревянных столбах и прикреплённый только к палубе. Позднее юты и баки стали всё чаще соединять с бортами судна. Для «Королевы Маргрете» я выбрала второй вариант, разделив пространство под ютом на два помещения — каюту капитана и кладовку. Румпель «Королевы Маргрете», соединявшийся с кормовым штурвалом, располагался в пространстве между этими помещениями. У нас нет достоверных данных о том, где моряки хранили свои мешки и сундуки; я предположила, что личные вещи экипажа хранились в кладовой под ютом.
В XIII веке мореплавание было опасным занятием, требовавшим от капитанов большого опыта и сноровки. Компасы, как и подробные морские карты, практически не использовались. Капитаны старались не терять сушу из виду, если это было возможно, и прокладывали курс, ориентируясь преимущественно на своё собственное знание местности — береговых знаков, течений и особенностей морского дна.
Медведица прибыла в Лондон в сопровождении смотрителя из Норвегии. Мы ничего о нём не знаем; я решила выбрать на эту роль двенадцатилетнего мальчика, поскольку в те времена люди начинали работать ещё детьми. Доподлинно известно лишь то, что смотрителем зверинца в Тауэре был некий Уильям де Боттон — вероятно, один из младших королевских служащих, выполнявший большую часть грязной работы, сопряжённой с содержанием зверей. Скорее всего, он не обладал специальными знаниями, необходимыми для работы с животными, и научился всему на практике.
Так или иначе, шерифы Лондона выплачивали суточное денежное довольствие на содержание белой медведицы, и вскоре, по приказу короля, приобрели намордник и железную цепь («чтобы держать медведицу на суше»), а также длинный прочный канат («чтобы отпускать ту же медведицу купаться или ловить рыбу… в реке Темзе»). Содержание белого медведя было недешёвым удовольствием; возможно, её стали выпускать на охоту с целью снизить расходы. Шерифы также выделяли средства на тёплую одежду для смотрителя медведицы, поскольку по неизвестным причинам тот сопровождал её во время водных прогулок и охоты.
В Средние века короли нередко коллекционировали экзотических животных. В основном это были подарки других монархов. Прадедушка Генриха III, король Генрих I, имел такой зверинец в своём замке в Вудстоке под Оксфордом. Как сообщает летописец Уильям из Мальмсбери, там содержались леопарды, рыси, верблюды и дикобраз.
На каком-то этапе, возможно, во время правления короля Иоанна (1199–1216), было положено начало личной коллекции короля в лондонском Тауэре, и вудстокская менажерия переехала в Тауэр около 1252 года. У нас нет достоверных данных о том, какие животные содержались в королевском зверинце вместе с белой медведицей. В своей истории я поместила туда всех питомцев короля Генриха I (хотя их прототипы, безусловно, умерли к 1252 году). Кроме того, дав волю фантазии, я добавила в менажерию павлина.
Доподлинно неизвестно, в какой части Тауэра располагался зверинец во время нашего повествования. Ко всему прочему, Тауэр в тот период серьёзно перестраивался: западная стена частично обрушилась сначала в 1240, а затем в 1241 году. В 1253 году западная стена была снова повреждена, поэтому строительные работы не прекращались вплоть до этого года. По моей задумке, животных содержали в клетках во дворе крепости — но это лишь догадка. Судя по всему, к началу XIV века в Тауэре появился берехаус («медвежий домик»), который располагался во внутреннем дворе рядом с покоями короля Генриха. Однако берехаус, вероятно, предназначался для бурых медведей, которые попали в Тауэр через много лет после смерти нашей медведицы, поэтому я решила оставить её в роще у внешней стены вместе с другими животными.
Кроме того, логично предположить, что медведицу могли держать на цепи у берега Темзы. Если вы посетите Лондонский Тауэр, то увидите статую белой медведицы в том месте, где она, скорее всего, обитала.
Некоторые читатели могут усомниться в способности нашей медведицы ловить рыбу, поскольку зимой полярные медведи в основном охотятся на тюленей на поверхности льда, а летом, когда лёд тает, белые медведи питаются яйцами, птицами и водорослями. В таком случае предположение о том, что белая медведица ловила рыбу в реке, подобно гризли, действительно кажется неправдоподобным. Тем не менее я видела много современных фотографий, видео и документальных свидетельств, доказывающих, что белые медведи охотятся на лосося. Кроме того, ранние исследователи острова Новая Земля отмечали, что белые медведи питаются рыбой. Подобные свидетельства можно также найти у Джона Кэбота (1497) и капитана Джорджа Картрайта (ок. 1770). Правда, к великому сожалению, этот полезный навык не спасёт белых медведей, если арктические льды начнут усиленно таять. И всё же я посчитала имеющиеся данные достаточными, чтобы наделить одного конкретного полярного медведя умением ловить рыбу в Нидерландах и на берегах Темзы.
Мне нравится представлять медведицу за пределами клетки — лениво растянувшейся под стенами Тауэра, плавающей или ловящей рыбу в своё удовольствие. Нравится представлять, как Артур одевается потеплее и плавает вместе с медведицей — не для того, чтобы удержать её от побега, а ради ценных моментов, когда они оба могут почувствовать себя свободными. Нравится представлять, как жители Лондона XIII века направляют свои корабли, рыбацкие лодки и мелкие судёнышки в сторону Тауэра, к своей «домашней» белой медведице, чтобы подивиться её великолепию, пока она ещё рядом.
Благодарности
Я в неоплатном долгу перед всеми, кто помогал мне в работе над этой книгой!
Куратор зоопарка Орегона Эми Каттинг была одной из первых, кто услышал историю, которую я хотела рассказать миру. В многочисленных письмах и личных беседах она отвечала на все мои вопросы о полярных медведях, сделала всё возможное, чтобы передать свой богатый опыт и глубочайшие знания, помогала мне с самого начала работы над рукописью и советовала надёжные источники. Более того, она даже пригласила меня «за кулисы» зоопарка, чтобы я могла познакомиться и пообщаться лично с благородными и удивительными животными — полярными медведями Конрадом и Тасулом. Я наблюдала за тем, как Конрад, который весит около полутора тысяч фунтов, осторожно ест виноград прямо с ладони Эми, видела, как Эми Каттинг и смотрительница зоопарка Эми Хэш кормят медведей рыбой и общаются с ними: слова с одной стороны и ворчание, фырканье и рокот с другой. Каттинг и Хэш в процессе отвечали на мои вопросы, а Эми Хэш даже дала мне урок по звукам полярных медведей. На тот момент Конрад и Тасул были одними из самых старых полярных медведей в неволе и, несомненно, одними из самых старых на всей планете. К сожалению, их больше нет с нами, но они меня вдохновили и во многом именно благодаря Конраду и Тасулу появилась эта книга.
Доктор исторических наук Р. Дж. К. Адамс, мой муж, изучил архивы в поисках статей о зверинце в Лондонском Тауэре. Ему удалось найти некоторую информацию, которая помогла мне провести черту между историческими фактами и тем, что пока не до конца ясно. Он помогал мне в написании этой книги всем, чем только мог, включая изучение вопросов, касающихся методологии исторических исследований и документации.
