— Давно же мы не виделись, — сказал он тихим, низким голосом.
— Отлично устроился, Осино.
Он смущенно потупился:
— Спасибо.
— С твоим-то опытом ты можешь заламывать за свои услуги любую цену.
— Сейчас особо не заработаешь, но на жизнь мне хватает.
— Ты никогда не был рвачом.
— А ты? Уже закончила академию?
Сакаи протянула ему полицейский значок. Он осторожно взял его, стараясь не дотронуться до ее руки.
— Отдел убийств? — спросил он с уважением.
Она рассмеялась:
— Ты удивлен?
— Нет.
— Признайся.
— Я удивлен не этим. Я знал, что ты далеко пойдешь.
— Тогда чем же?
Он погрустнел.
— Просто… я не думал, что мы когда-нибудь увидимся.
Сакаи резко отвела взгляд, поднялась и стала рассматривать фотографии, висевшие на стене. С них на нее смотрел молодой мужчина с блестящим от пота телом, усталый, но со взглядом победителя. Ее на снимках не было, хотя она присутствовала на всех его поединках. Она помнила эти бои, с их запахами, музыкальными паузами, с брызгами горячего пота, которые долетали до зрителей в первом ряду. Помнила, как ее переполняла гордость.
— Национальный чемпионат, — с придыханием произнесла Сакаи.
— Среди юниоров, — добавил он. — Половина этих ребят куда талантливее, чем я в свое время.
— Что-то ты стал скромнее к старости.
— Просто честнее. В любом случае прошлое есть прошлое.
Сакаи грустно улыбнулась, не поворачиваясь.
— Прошлое просто есть, — пробормотала она.
— Что же привело тебя ко мне?
— Нужна твоя помощь, Осино.
— Я очень рад, что ты обо мне вспомнила. И для тебя готов на все. Ты же знаешь.
— Ты все еще общаешься с теми… парнями?
— Давненько не имел с ними никаких дел… — Он посмотрел на нее со значением. — Но что конкретно тебя интересует? Я сделаю все, что в моих силах.
— Я ищу одну женщину. Мне нужно ее свидетельство о рождении, школьный аттестат, все в таком роде. Сейчас она должна быть моего возраста.
Сакаи четко записала имя в блокноте с зажимом, лежавшем на столе.
— Почему ты не ищешь ее через полицейские каналы?
— Понимаешь, такие поиски оставляют следы. А следы вызовут расспросы. Кроме того, я сильно сомневаюсь, что за ней числится что-то криминальное.
— Это по работе или для себя?
— Какая разница?
Оба улыбнулись. Затем Сакаи вытащила пачку купюр и визитку.
— Хватит твоим друзьям?
— Более чем. Я позвоню, когда свяжусь с ними.
— А чего хочешь ты, Осино?
Он облизал губы и опустил взгляд.
— Что ты имеешь в виду?
— Деньги, конечно.
— Ты сама сказала, я никогда не гнался за деньгами.
Сакаи рассмеялась.
— Ты всегда стремился прыгнуть выше головы, чемпион.
— С тобой всякий бы стремился.
— Держи. Должно хватить. — Она передала ему еще несколько купюр.
— На что?
— А ты как думаешь?
Она встала, а он сказал с улыбкой:
— Таких женщин, как ты, больше нет.
— Сзади все мы одинаковые. — Она открыла дверь и, обернувшись, подмигнула ему. — Главное, добудь, что я попросила.
Он посмотрел на ежедневник:
Мидори Андзаи
Осино стал тереть буквы пальцем, пока по странице не расползлось чернильное пятно.
* * *
Следующие несколько дней были не богаты на события. Ивата встретился со старыми знакомыми Канесиро и Оба в надежде обнаружить упущенные детали или существенные подробности их жизни, но его ждали только прекрасные отзывы и сочувствие, совершенно для него бесполезное. Тогда Ивата вплотную занялся профессором Игараси, но не нашел в его биографии ничего подозрительного, в том числе и связи с жертвами. Сакаи, со своей стороны, проштудировала все доступные архивы и другие источники информации, но и ее поиски не выявили между жертвами никакого связующего звена.
Сидя за своим «временным» столом, Ивата позвонил Сакаи и тихо заговорил:
— Ну должно же быть что-то общее. Я просто отказываюсь поверить, что Черное Солнце действует наугад. Все, что мы знаем, свидетельствует о его скрупулезности.
— Не все, а всего лишь кое-что, Ивата. Ты буквально заставляешь меня искать иголку в стоге сена.
— Вот и продолжай. — Он бросил трубку и потер глаза. Когда он их поднял, с дальнего конца комнаты ему ухмылялся Морото.
— А, Микки-Маусу грустно, — протянул он. — Купите ему сосиску в тесте!
Из разных уголков первого отдела послышались сдавленные смешки.
* * *
Утром 2 марта, через две недели после первого убийства, Ивата подъехал к району Дэн-эн-тёфу, что в получасе езды к югу от Сибуи, застроенному в стиле города-сада. Он даже не представлял, где еще можно хоть что-то разузнать, и на эту поездку возлагал последние надежды. В этом немноголюдном токийском районе вдоль улиц были высажены деревья, а в больших домах разноплановой архитектуры проживали, помимо состоятельных японцев, экспаты, известные бейсболисты, звезды поп-музыки, создатели комиксов и политики.
Дом, расположенный по адресу, который он взял у ребят из охраны, находился на тихой улочке у парка Тамагавадаи. Ивата надел бейсболку, темные очки и купил в ларьке кофе с сиропом агавы. От его внимания не ускользнуло, что в серой машине напротив дома Игараси сидят двое полицейских в штатском: один читал спортивную газету, другой дремал. Случайно брошенный на них взгляд тотчас же вызвал бы подозрения, но Ивата надеялся, что Игараси не самый наблюдательный человек.
Он направился к дому, потягивая кофе и посматривая на окна. Дом явно пустовал. Полицейский с газетой бросил на него мимолетный взгляд и, не отметив для себя ничего интересного, вернулся к спортивным новостям. Ивата прошелся перед домом, прежде чем сесть в машину. Хотя его физическое состояние еще нельзя было назвать идеальным, но щиколотка больше не ныла. Он бросил взгляд на серый седан и ощутил что-то вроде симпатии к ребятам из наружки. Они работали в одной команде, где главным был он, Ивата. Ограниченные, но верные псы, которые только и ждут команды: «Фас!»
Ивата снял кепку и очки и наудачу набрал номер Игараси.
— Да. — В голосе профессора он узнал тот же нетерпеливый тон, с каким он встретил Ивату у себя в офисе.
