— Одного года не хватает!
1996-го.
Он побежал обратно в спальню и стал рыться в ящиках и коробках. Но нашел лишь пыльные, никому не нужные мелочи. Он прошел в маленький кабинет, где они ругались с Синдо. Начал один за другим выдвигать ящики и перебирать бумаги.
— Ну же!
Под столом он наткнулся на коробки с архивами, на каждой — карточка с датой. Он выбрал одну коробку, датированную 1995–2000 годами, сметая остальные в сторону, и сорвал с нее крышку. Она была доверху заполнена фотоальбомами в темно-зеленых обложках. Ивата вытащил альбом за 1996 год и сел по-турецки, словно мальчишка, получивший подарок. Надпись на альбоме гласила:
Ивата не дыша открыл альбом. С оборотной стороны каждого снимка было указано место съемки.
• Парк мира в Нагасаки
• Голландский склон
• Музей атомной бомбы
• Окулярный мост
• Музей изобразительного искусства префектуры
• Нагасаки
• Католическая церковь Оура
• Католическая церковь Куросаки
• Храм Митимори
На этом альбом заканчивался.
Однако между последними страницами обнаружился конверт коричневого цвета. А в нем — еще фотографии. И на них ни одной надписи.
Супруги Оба поднимаются на борт маленького самолета.
Госпожа Оба смотрит на фотографа через окно, подняв вверх большие пальцы.
Господин Оба спит с приоткрытым ртом.
Какой-то национальный парк с высокими скалами и вулканическими образованиями конусообразной формы.
Супруги Оба садятся в кабинку фуникулера.
Супруги Оба перед самой кабинкой, оба с легким загаром.
А следующее фото почти идентично тому, что он взял из комнаты Дженнифер. Только на нем крупным планом господин Оба и лишь часть волос Дженнифер.
Теперь Ивата понял, что они находились не в помещении, а в кабине фуникулера — где-то в префектуре Нагасаки. Следующая фотография… У Иваты перехватило дыхание.
— О господи.
На ней были все. Супруги Оба. Дженнифер с отцом. Молодой Цунемаса Канесиро. Хидео Акаси, которому нет и тридцати. Все мертвецы вместе.
— Попался, — прошептал Ивата снова. — Сукин ты сын. Я тебя нашел!
Ивата рассматривал тех, кого не видел прежде. Акаси с девушкой, возможно с женой. Маленькая девочка лет десяти.
И какая-то женщина с безучастным лицом — сидит на полу, в грязной, не по сезону теплой одежде. Последняя фотография — прекрасная панорама островов и океана, сияющего в лучах заката.
Ивата сложил фотографии вместе и ринулся к выходу.
Шторм словно собрался с мыслями и наконец обрушился на берег.
Ивата бросил коричневый конверт на пассажирское сиденье, снял мигалку с базы и прикрепил на крышу. Включив сирену, он понесся с бешеной скоростью, на ходу набирая номер:
— Давай же, давай!
Наконец Синдо ответил:
— Ивата?
— Хидео Акаси был женат?
— Что?
— Нет времени, Синдо. Был или нет?
— Да. Один раз. То есть жена его бросила, но…
— У нее были веснушки? Рост примерно метр шестьдесят?
— Да, но какого черта…
— Синдо, прошу, просто отвечайте на мои вопросы. Откажетесь, будут новые жертвы. Итак, жена Акаси жива?
— Юми? Жива. Но тебе не мешало бы мне рассказать, что все это значит.
— Синдо, я понял, по какому принципу он их выбирает. И знаю, где он нанесет следующий удар.
Ивата промчался на красный, в направлении автострады, стараясь четко формулировать свои мысли.
— Объясни!
— Почему-то это связано с поездкой на фуникулере в 1996 году где-то в префектуре Нагасаки. Причины пока не знаю, но вы должны приставить к этой женщине круглосуточную полицейскую охрану, и немедленно. Если вы этого не сделаете, он зарежет и ее, и всех, кто окажется рядом. В опасности еще двое, но их личности я пока не установил.
Синдо вздохнул. Голос его дрожал.
— Ивата…
— Я знаю, что вы хотите сказать, но я уверен в своей правоте.
— А если ты ошибаешься?
— Заявление об отставке будет у вас на столе на следующий день.
Долгая пауза.
— Если я соглашусь, тебе придется мне все объяснить.
— Сестру Мины Фонг убил этот урод, Черное Солнце. Ее смерть была самой первой. Более того, я уверен, что он убил и саму Мину.
— Мину Фонг?!
— Для отвлечения внимания, Синдо. Дымовая завеса.
— Слушай, парень, ты больше не ведешь дело. Ты не имеешь права вмешиваться…
— Вообще-то, веду. — Ивата с силой нажал на гудок, обгоняя джип. — Уже десять минут как.
— Что ты несешь?
— Если Мина Фонг — очередная жертва Черного Солнца, значит, расследование дела о ее убийстве ведется не по тому следу, что доказывает невиновность Масахару Идзавы. Посмотрите видеозапись из ее квартиры. Все станет очевидно.
— Мать твою, Ивата…
— Вы сами сказали, что вопросы вызвало мое поведение, а не то, как я вел расследование. Значит, по протоколу, до заседания дисциплинарной комиссии дело должно быть возвращено на доследование, а мне должны вернуть полномочия следователя. По протоколу, Синдо.
Ивата так и видел, как старый служака невидяще уставился в окно и обдумывает услышанное.
— Заседание комиссии 11 марта. Ты понимаешь, что осталась всего неделя?
— Понимаю.
Синдо рассмеялся:
— В Джеронимо Стилтона играешь, да?
— Синдо, сейчас не время хохмить.
— Ладно, ладно. Я приставлю охрану к бывшей жене Акаси. Сейчас пришлю тебе адрес. Но я не могу дать тебе людей — твоя репутация подмочена. Никто не станет с тобой работать. В оставшееся время тебе придется справляться самому — это все, что у тебя есть.
— На большее я и не рассчитывал, шеф.
— Ладно, ты снова в деле.
Ивата отключился и прибавил скорости.
Краем глаза он взглянул на папку с делом Икуо Уно, которую раздобыл Хатанака. На обложке — полустертая наклейка:
Ивата в задумчивости покусывал губы.
Ты работал в отделе убийств — с чего вдруг взялся за такую мелочовку?
И если Икуо Уно был твоим информатором, ты должен был знать, что кто-то воспользовался его деньгами после его смерти. Но ты не помешал этому…
