— Почему… вы… здесь?
— Из-за этого гребаного Иваты. Он сует свой нос куда не следует.
— Куда не следует…
Мужчина повторил эту фразу, как будто услышанное было для него каким-то откровением. Его голос пугал Фудзимуру, но он изо всех сил старался не показывать беспокойства.
— Да, он пронюхал про Такару Мацуу. И не только. Говорит, что совсем скоро вас поймает.
— Совсем скоро. — Мужчина посмотрел на мост, зеленой светящейся полосой перекинувшийся через залив. — Да… скоро.
— Просто я подумал, что должен вас предупредить.
Высокий человек повернулся к Фудзимуре спиной.
— Есть кое-что еще. Ивата и Сакаи больше не работают вместе… Она вроде как сама по себе. Мне кажется, что она ведет собственное расследование. И возможно, оно тоже связано с вами.
— Сакаи, — прошептал он, больше не слушая Фудзимуру и неторопливо исчезая во тьме. Закоченевший от холода Фудзимура еще долго ждал, дабы убедиться, что больше не нужен своему собеседнику.
* * *
Уже второй раз за последние сутки Ивата мчался по шоссе. Его била дрожь, а к горлу, словно желчь, подступало чувство сильной тревоги. Через несколько минут после своего возвращения в видеолабораторию Ивата вызвал Синдо с девятого этажа и показал ему запись с Радужного моста. Потрясенный увиденным, Синдо сказал, что свяжется с судьей, которому может доверять, чтобы получить ордер на арест человека, который вне всякого сомнения и есть убийца Черное Солнце.
И в этот момент у Иваты зазвонил телефон.
Определив по коду номера, что звонят из предместья Нагано, Ивата с ходу принялся оправдываться за задержку платежей по счетам Института Накамуры.
— Нет, сэр. Я звоню по поводу вашей жены. Она пропала.
Часы показывали 2:45 утра, когда Ивата добрался до городской окраины. Визжа на поворотах тормозами, он несся мимо заброшенных фабрик и магазинов, взбирался по холмам Нодзири. У ворот института его дожидались две медсестры.
— Что случилось?
— Господин Ивата, все в порядке. Мы ее нашли.
Он прошел мимо сестер в пахнущий дезинфекцией коридор и по нему в затемненный сад. Фламинго из папье-маше смотрели на него своими желтыми глазами, а слоны радостно приветствовали его, помахивая хоботами.
Городские огни, как прекрасны они.
— Клео!
Она лежала в шезлонге в расстегнутом халате, а на подоле ночной сорочки проступали красные пятна. Ивата рванул рубашку, чтобы рассмотреть рану.
Я счастлива с тобой. Прошу тебя, скажи.
— Господин Ивата! — Одна медсестра пыталась оттащить его от жены, а другая в это время побежала за помощью.
— Господин Ивата, она в порядке!
Мне слова любви.
И правда, она не была ранена. Он смотрел на ее бледную кожу, опавшую грудь, узкие ребра. И на послание. Поперек грудной клетки ярко-красным маркером было выведено:
СКОРО УВИДИМСЯ, ИНСПЕКТОР!
Ивата развернулся и зарычал на медсестру:
— Кто это сделал?!
Она в ужасе отступила назад.
— М-мы не знаем. Дверь ее палаты была открыта, а сама она ушла. Мы нашли ее здесь вскоре после того, как позвонили вам.
Ивата обхватил голову руками, а его изуродованные пальцы вновь отозвались болью. Он посмотрел на свою измученную жену — глаза полуоткрыты, из уголка рта вытекает струйка слюны. При виде ее шрама он отвернулся, испытывая одновременно два желания — проблеваться и напиться.
Медсестра мягко положила руку ему на плечо:
— Вы в порядке?
— К ней сегодня кто-нибудь приходил?
— Да. Высокий человек. Он не назвался. Но у него был значок, и он сказал, что он — ваш друг.
Ивата поднял глаза к небу, все понимая.
— Это они, — тихо сказал он. — Они просто хотят выиграть у меня время.
Он опустился на влажную траву рядом с Клео, взял ее маленькую и слабую руку и приказал себе не плакать, хотя по-прежнему чувствовал боль и беспомощность. Эта боль уже никуда не уйдет, она навсегда останется рядом и будет ждать, когда ей представится шанс возродиться.
Он посмотрел на Клео, на ее медленно угасающее, умирающее тело. Он понимал, что ее мозг умер — умер окончательно. И он завидовал ей и вместе с тем негодовал. Не только из-за того, что она с ним сделала, но и из-за того, что она смогла найти идеальный выход. Теперь жизнь для Клео представляла собой блаженство небытия. Высшее наслаждение. Бескрайнее совершенство. Никаких страданий. Никаких жертв. Никаких сомнений.
У Иваты закружилась голова, и он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Крепко, до боли, сжав веки, он изо всех сил боролся с собой и отчаянно искал довод, чтобы выстоять. Довод, чтобы бросить им всем вызов. Довод, чтобы не достать пистолет и не покончить со всем тут же, на лужайке. А затем ему показалось, что его руку накрыла чья-то крошечная ладонь, и увидел маленькую Хану Канесиро. Он сунул руку себе под рубашку в поисках раны между ребрами — ему было нужно почувствовать эту боль. Жизненно необходимо.
Это наша миссия. Миссия полицейских.
Он поднялся, вытирая слезы рукавом.
— Прошу вас, верните мою жену обратно в палату. И пошел прочь, стараясь не смотреть на Клео, пока медсестры готовили ее к транспортировке. Добравшись до машины, Ивата обнаружил, что бензобак почти пуст. Прежде чем заправить машину на ближайшей заправке, ему пришлось проехать около семи миль. Он пытался выровнять дыхание, прислушиваясь к монотонному гудению насоса бензоколонки, пока машина жадно заглатывала свой любимый напиток. Это был теплый, знакомый шум. Он закрыл глаза, понимая, что сейчас заснет. Еще несколько секунд, и он бы уже не проснулся.
Ивата рванул к торговому автомату и залпом осушил две банки энергетического напитка одну за другой. Отхлестав себя по лицу, он завел машину и заорал в полный голос:
— Блажен тот, будь он царь или смерд, кто найдет мир в доме своем.
Он включил фары и уже приготовился вдавить педаль газа в пол, когда бросил взгляд на телефон — в этот момент ему кто-то звонил.
— Алло? — закричал Ивата, слышавший в трубке лишь звук сирен. — Синдо, я вас не слышу!
— Сакаи! — сообщил Синдо срывающимся голосом. — На этот раз Сакаи.
Глава 35
Знакомство по-новому
В 5:50 утра вконец измученный Ивата выбрался из своей «исудзу» и вошел в кабинет судмедэксперта в Бункё. Доктор Игути стояла у входа, куря в одиночестве сигарету и глядя на нависавшие над ней ветви деревьев. Она кивнула Ивате, но ничего не сказала.
