Многое из того, что Ренуар совершил в своей жизни, в том числе и его упорные занятия живописью, несмотря на болезнь, противоречит его собственным утверждениям, что он – человек пассивный (он любил это повторять, согласно свидетельству одного друга): «Иногда мы напоминаем пробку от бутылки, брошенную в воду, никогда не знаешь, куда тебя вынесет»
[21]. Когда Ренуар произнес эти слова, он был парализованным калекой и полностью зависел от множества людей, однако, как и всегда, в душе он оставался человеком расчетливым, блюдущим собственный интерес. По сути, он исходил из того, что, видя его покладистость, друзья будут к нему еще щедрее. Однако те, кто знал его достаточно близко, несомненно, понимали, что речь идет не о пассивности, а об умении распоряжаться собственной судьбой.
Ренуар действительно был очень умен от природы. Хотя формальное его образование завершилось в двенадцать лет, ему не раз приходилось доносить свои представления о декоративной и функциональной роли искусства и ремесла до самой широкой публики. Все художники, работы которых экспонировались в рамках выставок импрессионистов (Кайботт, Кассатт, Сезан, Дега, Мане, Моне, Моризо, Писсарро и Сислей), принадлежали к высшему или среднему общественному классу и были образованы лучше, чем Ренуар. Однако никто из них не писал текстов для широкой аудитории. Возможно, взяться за перо Ренуара побудил пример его старшего брата Пьера-Анри – тот был на девять лет старше, занимался огранкой камней и изготовлением медалей: когда Ренуару было 22 года, Пьер-Анри опубликовал полномасштабное руководство по гравировке монограмм, а впоследствии написал еще две книги (см. первую главу). Брат Ренуара Эдмон, который был его младше на восемь лет, тоже мечтал работать со словом и стал журналистом.
Все публикации Ренуара – это призывы поддерживать ремесленников в их противостоянии с машинами, которые грозят полностью вытеснить ручной труд. Особую важность, безусловно, имеет то, что в молодости Ренуар сам работал подмастерьем в мастерской по изготовления фарфора. Уже в двенадцать лет он начал свою карьеру ремесленника и декоратора. В мастерской Леви ему поручали переносить на вазы и тарелки фигурки в стиле рококо. Через несколько лет мастерская Леви стала жертвой «прогресса» и обанкротилась: новые машинные методы пришли на смену ручной росписи фарфора. Ренуар и многие его друзья-ремесленники потеряли работу. По его мнению, сервизы машинного производства не только были хуже по качеству, но и лишили множество высококвалифицированных рабочих возможности жить счастливой и осмысленной жизнью.
Три публикации Ренуара, в 1877, 1884 и 1911 годах, посвящены проблеме обесценивания ремесла. Он надеялся, что, обнародовав свои мысли, хоть как-то поможет ремесленникам выстоять в борьбе с машинами. В своих текстах Ренуар выступает как скромный рабочий, а не как гениальный художник. Он никогда не забывал о том, что дед его был сапожником, отец – портным, бабушка и мать – швеями. Всю свою жизнь он презирал материальные блага и достаток и воспевал добродетели, присущие людям скромного происхождения
[22]. Статьи его были опубликованы, когда ему было 36, 43 и 70 лет соответственно. Во всех трех случаях он обращался к одному из друзей-писателей с просьбой помочь ему в подготовке текста. Каждая статья являлась плодом совместной работы – подобной его сотрудничеству со скульптором Ришаром Гино, который с 1913 по 1917 год превращал его картины и рисунки в скульптуры и рельефы, а также с сыновьями Жаном и Коко, которые с 1916 года и до его смерти в 1919-м изготавливали керамические изделия по его наброскам маслом.
В 1877 году Ренуар предложил своему другу, писателю и чиновнику Жоржу Ривьеру, выпускать еженедельный журнал «Импрессионист: журнал об искусстве» на протяжении четырех недель работы третьей коллективной выставки импрессионистов. В этом журнале были опубликованы две статьи Ренуара под редакцией Ривьера. Обе статьи подписаны просто «Художник», однако можно безошибочно сказать, что это мысли именно Ренуара: современная архитектура механизируется и вытесняет труд ремесленников, которые способны создавать куда лучший декор, чем машины
[23].
Над статьей 1884 года Ренуар работал совместно с кузеном Писсарро, юристом Лионелем Нуньесом, который облек в слова мысли Ренуара о создании сообщества рабочих и художников «Общество нарушителей правил». Платформа его предполагает экспонирование работ в разных техниках, основанных на пристальном изучении природы. Ренуар обосновывает свою идею, что основной характеристикой живописи импрессионистов является нарушение правил, что импрессионисты прежде всего занимаются «нерегламентированным, спонтанным и естественным»
[24]. Ренуар противопоставляет академическое искусство XIX века, которому отдавали предпочтение на финансировавшихся за государственный счет ежегодных Салонах, нарушению правил, отсутствию регламентации, а также естественности искусства и ремесла. Он предлагает объединить представителей всех искусств и ремесел в одно сообщество. На его выставках будут представлены работы художников, декораторов, архитекторов, ювелиров и вышивальщиц, которых вдохновляет несовершенство природных форм, которые избегают повторов и копирования и создают свои произведения исключительно вручную. Как и в статье 1877 года, Ренуар критикует современную механизацию, которая лишает ремесленников работы.
Двадцать семь лет спустя, в 1911 году, Ренуар написал еще одну статью, совместно с художником Морисом Дени и снова с Жоржем Ривьером: они помогли Ренуару оформить свои мысли в предисловие, которое «стало плачем по утрате здоровой традиции мастерских, существовавшей в эпоху Ченнино Ченнини»
[25]. В предисловии Ренуара к новому изданию трактата Ченнини, созданного в конце XIV века, описывается процесс изготовления фресок. И здесь Ренуар высказывается против современной механизации. Кроме того, «восхищение Ренуара ренессансной традицией мастерских говорит о его одобрительном отношении к иерархической организации процесса, тем более что он постоянно превозносит совместную работу под руководством мастера»
[26]. Даже под конец жизни, когда Ренуар уже пользовался всемирной славой, а работы его висели в самых крупных музеях, он продолжал считать себя скромным ремесленником, мастеровым из мира живописи, а не гениальным художником
[27].
При жизни Ренуар пользовался всеобщей любовью, сегодня же его несправедливо и неразборчиво клеймят, обвиняют в антисемитизме и сексизме
[28]. На мой взгляд, он не повинен ни в том, ни в другом. Эти выпады совершенно беспочвенны, хотя ему и случалось позволять себе антисемитские высказывания. Но в этих случаях Ренуар всего лишь следовал примеру девяноста процентов французских журналистов и подавляющего большинства обывателей – речь идет о «деле Дрейфуса» в конце XIX – начале XX века. Необходимо отметить, что Ренуар сотрудничал с крупнейшими агентами евреями Бернхаймами, когда в 1913 году проводилась ретроспектива его работ. Подробнее я освещу этот вопрос в четвертой главе. Как уже было сказано выше, чтобы сохранить расположение людей, от кого он полностью зависел, Ренуар часто шел на поводу у тех своих друзей, в чьих услугах нуждался. Вследствие такого подхода в беседах с разными людьми он вставал на разные точки зрения и порой позволял себе антисемитские и женоненавистнические высказывания (за которыми на деле не стояли ни ненависть, ни сексизм).
