Ренуару нравилось, когда вся семья была в сборе, однако одновременно его это отвлекало. В феврале 1904 года он пишет из Парижа Алине, находившейся с Коко в Эссуа: «Думаю, лучше оставить меня в покое до Пасхи»
[984]. Пасха в тот год пришлась на 3 апреля; Ренуар хотел провести два месяца в Кане в обществе одной только Габриэль, без семьи. Видимо, Алина удовлетворила его просьбу и не стала настаивать на промежуточных визитах, однако на Пасху привезла всю семью. На тот момент они с Ренуаром так духовно отдалились друг от друга, что два месяца разлуки, даже при наличии маленького ребенка, казались им обычным делом. Несмотря на визиты родных, Ренуар часто тосковал по друзьям и коллегам. Чтобы как-то развеять одиночество, на протяжении нескольких зим, с 1903 по 1908 год, Ренуар снимал в Кане виллу «Пост», домик, пристроенный к зданию местной почты. Наблюдая за постоянным потоком людей, пришедших за своей корреспонденцией, он восклицает: «Мы не в такой уж изоляции»
[985]. На двух фотографиях (примерно 1906 года) Ренуар и его пятилетний сын представлены на фоне кирпичной ограды перед виллой «Пост».
В Париже Ренуару, напротив, нравилось вращаться в творческих кругах. Впрочем, их семейная квартира на пятом этаже доставляла определенные сложности. Уже в начале беременности выяснилось, что Алина не в состоянии подняться по лестнице, после чего она почти совсем перебралась в Эссуа, да и Ренуару с его недугом тяжело было одолевать ступени. В апреле 1902 года он решил переехать в квартиру на первом этаже в доме 43 по рю Коленкур в Восемнадцатом округе. В том же году он снял новую мастерскую, на первом этаже в доме 73 по рю Коленкур. В письме от 1 мая 1902 года, через девять месяцев после рождения Коко, Ренуар поясняет: «Я вернулся в Париж. Моя жена в Эссуа и останется там, пока в [парижской] квартире все не будет готово»
[986]. Парижская прислуга Ренуаров так организовала переезд, что Алине не пришлось ничего делать. Но хотя ей и понравилась новая квартира, она предпочитала жить в Эссуа (о чем Ренуар, как отмечено в четвертой главе, писал в 1898 году Жюли Мане).
У Алины тоже накапливались проблемы со здоровьем. Из многочисленных писем и других документов видно, что она отказывалась бороться с ожирением и игнорировала первые симптомы диабета. Сочувствие Ренуара окрашено его давним раздражением. Например, в декабре 1903 года он пишет из Каня Жанне Бодо: «Я очень беспокоюсь за жену. Она написала мне, что доктор Журньяк обнаружил у нее альбуминурию. Я давно опасался, что это произойдет, и теперь полагаю – вернее, боюсь, что это весьма серьезно. Надо думать, она скоро приедет и я узнаю больше. Я написал ей, что это ерунда, ведь недавно родился Клокло и роды были тяжелые, но я сам не верю ни единому своему слову»
[987]. Альбуминурия (наличие белка альбумина в моче) является обычным симптомом диабета, когда болезнь развивается уже давно и ее не лечат. К сожалению, во времена Алины единственной панацеей было снижение веса, чего Алина уже давно пыталась достичь, но безуспешно. Инсулин, современное лекарство от диабета, изобрели только через семь лет после Алининой смерти. После того как у Алины обнаружили альбуминурию, прошло пять лет, а она все отказывалась что-либо предпринимать по этому поводу, о чем Ренуар пишет Ривьеру в начале 1908-го: «У моей жены альбумин, но, несмотря на рекомендации врача, она продолжает делать строго противоположное тому, что следовало бы»
[988].
Коко перед виллой «Пост», Кань. Ок. 1906. Фотограф неизвестен. Архив Жана Ренуара в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе
Диабет повлиял на иммунную систему Алины, ее постоянно мучили респираторные заболевания. Например, в сентябре 1908 года Ренуар пишет из Парижа одному из друзей: «Моя жена в Эссуа с Клодом, она простужена. Я ее там оставил, не зная, оправится ли она в такую холодную погоду»
[989]. Два года спустя Габриэль сделала приписку еще в одном письме Ренуара: «Мадам Ренуар поправляется после тяжелой простуды. Пока она еще нездорова»
[990]. Впрочем, простуды были не худшими из проблем, – например, летом 1906 года Ренуар жалуется: «Оставил жену с тяжелым бронхитом и эмфиземой. Все это когда-нибудь плохо кончится, но иметь дело с больной женщиной – это выше человеческих сил»
[991]. В этих цитатах сквозит раздражение Ренуара и его недовольство тем, что Алина отказывается следить за своим здоровьем.
По мере того как Ренуар, в силу раздражения и недопонимания, все больше отдалялся от жены, Габриэль брала на себя все новые обязанности Алины. Изначально ее наняли ходить за Жаном, но теперь она по большей части занималась Ренуаром. Бесконечно преданная художнику, она была его служанкой, натурщицей, сиделкой и спутницей. Несмотря на родство с Алиной, формально Габриэль числилась прислугой. Все называли ее служанкой Ренуара
[992]. В дневниковой записи, где упомянута Габриэль, Жюли Мане называет ее «нянькой» художника
[993]. Габриэль и сама считала себя человеком невысокого ранга, а Ренуара уважительно именовала «хозяином»
[994]. Она постоянно сравнивала себя с людьми, стоявшими на общественной лестнице ниже Ренуара и его друзей. Например, в 1905 году она написала на обороте поздравительной записки от Ренуара к Малек по случаю ее свадьбы с Андре: «Осмеливаюсь послать наилучшие пожелания Вам и месье Андре. Привет от всех соседей и от прачек. Габриэль»
[995].
