Ну, это я и так не забуду сделать. В памяти, в одной из ее темных скрытых нор, которые хранят полузабытые воспоминания, имелось и связанное с последствиями плохой подготовки.
Однажды, давным-давно, мне довелось работать с молодым раздолбаем, который, впрочем, корчил из себя знатока профессии и в связи с этим требовал половину гонорара. Я размышлял, заслуживает ли идиот хотя бы четверти, но боги судьбы решили за меня.
Напарник не удосужился провести элементарную проверку. Когда мы прикончили хозяина постоялого двора и крались на второй этаж, где остановился некий инфант, у парня что-то зазвенело. Звук тихий, но среди ночной тишины он прозвучал как гром. Охрана важной персоны не спала, и спустя пару мгновений нас окружили вооруженные люди, жаждущие крови.
Молодому идиоту в момент отсекли его неразумную башку, а мне пришлось прыгать из окна второго этажа на утоптанную землю. А потом удирать с подвернутой лодыжкой, изрезанной физиономией и стрелой в заднице. Денег я тогда так и не увидел.
Я попрыгал. Притянул ослабленный ремень и вновь попрыгал. На этот раз вроде бы все в порядке. Кору одобрительно покивал и откуда-то из недр своего необъятного плаща достал огромные, словно булыжник, часы. Поднес их к прыгающему пламени факела и покачал головой.
– Так вот, – сказал толстячок, и на его пухлой физиономии отобразилось недовольство, – когда ты рассчитываешь все до мелочей, какие-то недоумки… Нет, я ни в коем разе не имею в виду членов королевской фамилии, а исключительно их свиту. Так вот, какие-то недоумки обязательно спутают все планы. А еще говорят: «L’exactitude est la politesse des rois»
[1].
Я усмехнулся. Теперь я мог сказать точно, откуда родом Кору, если человечек не решил запудрить мне мозги. Впрочем, что мне дает знание родной страны этого жутковатого типчика? Как это можно использовать? Отложить в еще одну темную нору своей памяти до лучших времен?
Внезапно мне показалось, будто мрак в одном из переулков на противоположной стороне улицы шевельнулся. Такое ощущение, будто кто-то, все это время скрывавшийся во тьме, сменил позу. Мог ли там таиться соглядатай? Учитывая тщательнейшую подготовку, которой занимался профессионал, сопящий носом рядом со мной? Вряд ли. Или мне показалось (что вряд ли), или в переулке прятался один из агентов прикрытия.
Послышался оглушительный для ночной тишины цокот копыт, а в темноте появились приближающиеся светляки факелов. В нашу сторону ехали всадники количеством эдак в десяток, судя по звуку бьющих о камень копыт. Скорее всего, те, кого мы ждали, однако я все же повернулся к Нариму и вопросительно приподнял бровь. Кору тихо щелкнул пальцами, и его «мальчики» торопливо потушили факелы, опустив их в недра огромной лужи, на берегах которой мы комфортно расположились. Тупик, в котором мы прятались, погрузился во мрак. Мне показалось, что я вновь вижу движение в темном переулке напротив. Да нет, там точно кто-то стоял. Ну и хрен с ним. Мое дело маленькое: выполнять указания.
– Так вот, – очень тихо сказал Нарим, легко коснувшись пальцами моего плеча. – Кое-что из того, что я забыл сказать. Возможно, тебе придет в голову гениальная мысль сдать принцессу агентам Гуннланда и получить вознаграждение. Нисколько не сомневаюсь в том, что тебе наобещают десять мешков и сто сундуков. Но я хорошо знаю гроссмейстера, и мне известно, как он поступает с ненужными свидетелями. А ты станешь именно ненужным свидетелем, помни об этом.
– Постараюсь запомнить, – очень серьезно ответил я.
Мне тоже было кое-что известно о тех, кто рискнул сотрудничать с гуннами. Политика гроссмейстера была проста: своих он щедро вознаграждал, чужих – использовал. Отчасти – вопрос безопасности, отчасти – элементарная скупость. С другой стороны, какая разница, кто именно отделит мою голову от тела?
Стук копыт стал громким, отражаясь от стен, и откуда-то сверху донеслось длинное и грязное ругательство. Видимо, местные жители не торопились проникнуться важностью происходящего и желали элементарно выдрыхнуться, раз уж появилась такая возможность. И уж точно им всем было плевать на блуждающих принцесс, с телохранителями они или без.
– Где-то здесь, – неуверенно произнес глухой бас, и цоканье тотчас сменилось тишиной. – С-сучья мать! Как же тут грязно. Едва в канаву не навернулся.
– Попридержи язычок! – чей-то юношеский баритон. Слова выталкивает так, будто пытается управлять как минимум армией. – Или забыл, кого сопровождаешь?
– С тобой забудешь… Прошу прощения, ваш вел. – Бас изобразил смущение, которого у его обладателя не было и в помине. На это намекала следующая фраза, сказанная много тише: – Навязали мне обузу, с-сучья мать!
– Это к нам, – буркнул Кору Нарим и, отпихнув меня, прошел на освещенное пространство. После этого меня толкнули еще пару раз, но уже много сильнее. – Эй, Чет, от тебя столько шума, что мои люди могут стрелять с закрытыми глазами и точно не промахнутся. Ну а я бы обошелся одним нюхом, так от тебя несет чесноком.
– С-сучья мать! – Бас Чета приобрел радостные обертоны. – Никак жирный Нарим решился самолично вытянуть свою толстую задницу в эти гребеня? Хоть что-то хорошее в такую дерьмовую ночку. Навязали мне этих олухов, с-сучья мать!
Чет оказался бородатым мужиком, на голову ниже меня, но зато раза в полтора шире за счет необъятных плеч и бочкообразной груди, перетянутой широкими кожаными ремнями. Длинная кольчуга опускалась ниже колен и в пляшущем свете факелов казалась черной. Впрочем, возможно, она таковой и была. На поясе бородача висел кистень с огромным шишковатым шаром. Не самое лучшее оружие для схватки один на один: промахнулся – и тебе хана.
– Как делишки? – меланхолично осведомился Кору, пожимая клешнеобразную ладонь здоровяка. – Что-то вы припозднились. Впрочем, как говорится: «Mieux vaut tard que jamais»
[2]. Могло получиться и так: столица просто кишит агентами гуннов.
– Кишит, сучья мать, – согласился бородач и высморкался, умело использовав для этого большой палец изуродованной правой ладони. – Сколько мы этих молодчиков сварили в кипятке, а они все лезут, чисто тебе крысы на падаль.
Немного поразмыслив, я решил, что настала пора предъявить на свет и свою физиономию. Нет, ну не вечность же мне скрываться в этой зловонной нише? Поэтому я тихо вышел вперед, скромно притаившись за широкими спинами «мальчиков» Нарима. Однако вся моя скромность не спасла от внимательного взгляда нахмурившегося Чета. Бородач немедленно уставился на меня своими темными глазками, скрытыми в кустистых бровях неимоверных размеров. Загорелая клешня опустилась на рукоять кистеня.
– С-сучья мать, – проворчал Чет, шевеля своими бровяными зарослями. – Это тот самый проводник, о котором я столько слышал за последнюю пару дней? Ну, впечатления он не производит. Думаю, любой парень из моей шайки способен подтереть им задницу.
