Фургон покачнулся, и я услышал тот самый звякающий звук, что уже привлек мое внимание прежде. Кажется, звон доносился из повозки. Представилось, что внутри висят кандалы, предназначенные для тонких запястий девушки, испуганно сопящей рядом. Как я ни пытался всматриваться, но удалось лишь понять, что фургон – большой и тяжелый.
Следом за повозкой ехала еще одна парочка на конях воистину исполинских размеров. Всадники оказались под стать своим скакунам: истинные великаны. Один из гигантов повернул голову и пробормотал:
– Muss so wie so krepieken. – Он пожал своими здоровенными плечами и рассмеялся. – Sehr gut, nicht wahr?
[5]
Второй почесал нос и угрюмо буркнул:
– Maul halten
[6].
Очень медленно маленький караван проехал мимо, явно направляясь к покинутой нами столице, и растворился в предутреннем мраке. Некоторое время я еще слышал загадочное позвякивание, а потом стихло и оно. Лишь когда этот звук утих, я перевел дыхание и принялся разминать одеревеневшую от напряжения шею.
– Думаю, это были обычные купцы, – презрительно бросил граф, даже не глядя в мою сторону. – Мы прятались от жалких торговцев, которые сами готовы бежать от малейшего шороха!
– Купцы? – Я задумался. – А хоть бы и купцы. Однако я лучше лишний раз отойду в сторонку, чем получу неожиданный удар в спину.
– Кредо труса.
– Или осторожного человека. – Я потер лоб. – Мне сорок лет, а тебе лишь двадцать. Вот когда проживешь хотя бы столько же, тогда и поспорим. А сейчас самое время выбраться на дорогу.
Что Уркаган и проделал. Весьма быстро и умело.
– Обращайся ко мне на «вы»! – выкрикнул граф. – Жалкий простолюдин.
На меня напал приступ смеха, и продолжался он весьма долго, что поставило надувшегося графа в тупик. Он никак не мог понять, почему я тихо хихикаю. Ну что же, единственный человек в Фернимаре, который мог бы ему это объяснить, остался в Феррне.
Окончательно рассвело, и теперь я мог рассмотреть всех встречных издали, так что не было нужды вновь нырять в канаву. Проехали солдаты в пыльных доспехах, заляпанных кровью. Следом катилось пять телег с трупами. На первой тела сложили аккуратно, и мертвые воины рассматривали утреннее небо стеклянными глазами. Остальных свалили кое-как. Очевидно, патруль накрыл какую-то банду и теперь вез дохлятину для опознания.
После проехало несколько торговых обозов. Каждый охраняли парни, почти не отличающиеся по виду от тех, что ехали на четырех переполненных телегах. Ну, этим просто повезло найти работу.
Наша группа не заинтересовала никого из проезжающих. Однако же пару любопытствующих взглядов я уловил. Вайолетта вновь пряталась в своем просторном плаще, но понять, что мы с Шу сопровождаем женщину, сумел бы любой дурак. Да и графа уж точно ни с кем не перепутаешь: рослый красавчик в дорогих доспехах. Таким образом, если бы кто-то захотел получить информацию о нашем передвижении, он получил бы ее без особого труда.
Постепенно движение на тракте становилось все более оживленным: мы приближались к пересечению трех важнейших торговых путей Фернимара. Так что очень скоро предстояло сделать выбор, и я надеялся, что у моих подопечных хватит ума принять тот вариант, который предложу я.
Однако при взгляде на графа у меня возникали серьезные опасения. Думаю, этот индюк продолжит настаивать на своем. Надеюсь, принцесса примет мою сторону.
3
А как утро настало,
А как стража кричала,
Как убийцу ногами она избивала.
А как утро настало,
А как камера встала,
Как братва своего навсегда провожала.
Казнь убийцы
Командир патруля тщательно изучил мои документы и потребовал, чтобы я предоставил ему подорожную. Взгляд маленьких глазок, почти закрытых лохматыми бровями, так впился в красные буквы, словно пытался выжать из них истинную правду, сокрытую в бумаге.
Пятеро солдат, угрюмо переговаривающихся поодаль, казались изрядно потрепанными. Они лениво передавали из рук в руки пузатую глиняную бутыль в кожаной оплетке и так же лениво пили. Шестой сидел на валуне у дороги и баюкал на весу замотанную в окровавленную тряпку правую руку. Временами воин что-то злобно бормотал себе под нос. Судя по физиономии, раненый был в стельку пьян, так что в дополнительной подпитке уже не нуждался.
Кроме нас солдаты задержали три крестьянские подводы и торговый караван. Похоже, патрульные останавливали всех, кто ехал по дороге и пытался пересечь чертов перекресток, где мы и застряли. О причинах столь решительных действий можно было только догадываться. Впрочем, пять трупов в армейской форме, лежащие у сожженного в уголья кордона, как бы намекали. Лично я предполагал, что патрульные попытались остановить кого-то, кто оказался им не по зубам. Вроде бы о том же говорили пятеро медленно напивающихся солдатиков. Вот только я никак не мог прислушаться к их переговорам. Мешало непрерывное покашливание коренастого лейтенанта и его вопросы, на которые приходилось отвечать.
– Так выходит, гхм, ты сопровождаешь, гхм, благородных господ?
– Выходит, – согласился я, до смерти утомленный постоянным кашлем лысого крепыша.
– Из подорожной, гхм, неясно, куда вы, гхм… в общем, гхм, цель вашего путешествия.
Косноязычие лейтенанта могло соперничать лишь с его медлительностью. Однако я предполагал, что в бою сей приземистый балбес преображается.
– Этого мне знать не положено, – любезно пояснил я. – Мое дело лишь сопровождать благородных господ туда, куда они пожелают. А вы сами понимаете, что пожелать они могут всякого. Почему бы вам самому у них не спросить?
Лейтенант несколько раз провел по лысине рукой в кожаной перчатке, и я услышал характерный скрежет. На загорелой коже проступили широкие красные полосы; очевидно, мозг солдата начал усиленно трудиться. Офицер покосился на Вайолетту и графа, все это время стоявших в десятке шагов от нас. Насколько я знал людей такого толка, лейтенант не очень любил общаться с дворянами. Тем более с подобными Шу, у которого на физиономии застыло такое высокомерное выражение, какое я прежде наблюдал лишь у откормленных на убой индюков.
– То есть не исключено, гхм, что вы отправитесь, гхм, за границу?
– Не исключено. – Не стоило отрицать очевидное. Любое запирательство или неуверенность в ответах запросто могли привести к задержанию на пару дней для проверки документов. – Однако я уверен, что все необходимые печати и подписи имеются. Но у вас, понятное дело, есть право нас задержать. – Я развел руками, покоряясь судьбе и сочувственно посмотрел на бледнеющее лицо лейтенанта. – В таком случае, будьте любезны, сами известите моих спутников. Честно говоря, я опасаюсь сообщать им неприятные известия – раздражительны до одури!
