– А если кто из простолюдинов заметит посторонних в этом… святилище? – поинтересовалась Вайолетта, необычайно бледная этим вечером. – Они не расскажут про нас гуннландцам? О-ох…
– Что случилось? – Встревоженный Сигон подался к принцессе. – Ты себе ничего не повредила? Тебе больно?
– Живот болит. – Девушка потерла низ живота и смахнула испарину со лба. – То схватит, то отпустит.
– Это отравление! – Шу вскочил на ноги так быстро, словно кто-то отвесил ему знатного пинка под зад. – Желудок, привыкший к деликатной пище, не способен справиться с той отравой, которую ты нам подсунул! Необходимо срочно…
– …заткнуться и не гнать волну. – Я даже не взглянул на оторопевшего от подобной наглости графа и подошел к Вайолетте. – Где именно болит? Здесь? Нет? Значит, ниже. Вот здесь? А что за боль?
– То прижмет, то отпустит, – пробормотала принцесса, – но, кажется, я знаю, в чем дело. Это не отравление, успокойтесь, пройдет.
– Дней эдак через пять-шесть? – уточнил я, глядя в глаза покрасневшей девушки. Она кивнула. Значит, я правильно догадался. Только этого нам не хватало для полного счастья. – Что-нибудь на этот случай имеется?
Принцесса отрицательно покачала головой, а я едва сдержался, чтобы не застонать от отчаяния и злости. Ну надо же, мать их так! Они тщательно подготовились к путешествию, да! И не додумались хотя бы посчитать по числам, чтобы запастись предметами первой необходимости. Ладно мои придурочные спутники, которых только на днях выпустили из кукольного домика, но Кору Нарим! Неужели толстый шпион облажался еще и в этом вопросе? Когда все закончится благополучно и я вернусь, обязательно прижму пухлого говнюка в темном переулке и проветрю ему внутренности.
– Тут ты права, – сказал я, перерывая стенной шкаф в поисках подходящих тряпок. – Нам необходимо торопиться. Если кто-то из местных посетителей этого священного сарая увидит чужаков, то обязательно пустит слушок. А новости подобного толка здесь распространяются очень быстро. А ехать быстро мы не сможем, так что любой шпик гуннов успеет смотаться с сообщением в Гросс и обратно, прежде чем мы проедем хотя бы лигу!
– Что ты несешь?! – Шу сжимал-разжимал кулаки, и его глаза казались белыми от бешенства. – Я отрежу твой болтливый язык, мерзавец! Как ты смеешь?
– Си, – Вайолетта слабо улыбнулась своему спутнику, – успокойся. Без этого человека мы с тобой пропадем, поверь. И еще, боюсь, мне потребуется что-то, что сможет заменить ванную. Это возможно?
– Вполне. – Я достал из шкафа деревянное корытце. – Пусть ваш верный рыцарь пока наберет воды там, где я показывал. Не могу же я всем заниматься сам.
– Что?! Да я…
Проклятье, рано или поздно этот долдон потеряет дар речи, и тогда всем вокруг станет намного лучше. Пока Шу ворчал и набирал воду из источника под домом, я нашел чистую ткань, предназначенную для перевязки ран. Для нужного дела она тоже пригодится. Разорвав кусок на несколько лоскутов, я протянул их девушке и отобрал у графа корыто, которое он едва не опрокинул в очаг.
– Не думаю, что сильно задержу нас. – Принцесса прикрыла глаза и провела по лбу рукой. – Обычно у меня все проходит быстро и легко. Тяжело только в самый первый день, а уже завтра будет намного лучше. Честное слово.
– Угу-угу. – Я несколько раз кивнул и поставил на пол корыто. – Остается надеяться, что все так и есть. Ладно, вроде готово.
Крохотное помещение, в котором мы находились, исключало всякие мысли об уединении. Да, собственно, маленькая комнатка и не предназначалась для укрытия какой-либо значительной группы путников. Даже двое крупных мужчин цеплялись бы здесь плечами. Низкий потолок, узкий проход наружу, скрытый за колючим кустом, каменный очаг в углу и две низких лавки – вот и все. Однако для таких, как я, и такое убежище частенько являлось лишь в мечтах.
К чему я? Если Вайолетта желала заняться вопросом личной гигиены, наше с Шу присутствие становилось для нее обременительным. Судя по закушенной нижней губе, принцесса размышляла, как бы тактичнее донести эту мысль до спутников. Ну, я всегда был понятливым мальчиком.
– Граф, – сказал я, скаля зубы в подобии вежливой улыбки, – думаю, пришло время нам подышать свежим вечерним воздухом и посмотреть на звезды. Здешний воздух отличается от спертых ароматов бальных залов и салонов.
– Чего это вдруг? – подозрительно прищурился Сигон. – Никуда я не пойду. Вдруг потребуется моя помощь.
– Сигги, не потребуется. – Видно было, как Вайолетта с трудом сдерживает раздражение. – Пожалуйста, выйди. Так надо.
Лицо молодого недоумка вспыхнуло так, словно ему отвесили мощную оплеуху. Граф рванул наружу с такой скоростью, что едва не вынес наружу входную дверь. Я хмыкнул и потер подбородок.
– Когда закончите с… В общем, со своими делами, позовите. Нам не стоит долго светиться снаружи – мало ли кто заметит. Маловероятно, конечно, но чем черт не шутит.
– Спасибо. – Вайолетта встала и благодарно кивнула. – Честно, не знаю, кто вы такой, но ощущаю скрытое благородство, исходящее от вас.
Я даже хрюкнул. М-да, нечасто такое услышишь. Ныряя в низкий дверной проход, я с трудом удерживал рвущийся наружу смешок. Благородство! Надо же такое ляпнуть. С тех пор как меня последний раз называли благородным, прошло два десятка лет, да и означало тогда это нечто иное. Черт возьми, как же давно это было. Временами я начинал сомневаться, а было ли вообще.
Вечерело. Сумерки успели полностью вступить в свои права, и сквозь драные лохмотья низко плывущих облаков лениво перемигивались звезды. Их подмигивание напоминало огоньки фонариков егерей, когда те лениво бредут по лесу в поисках добычи. Ветер заметно окреп и теперь свирепо терзал ветки деревьев, словно намереваясь содрать с них зеленую одежду. Не очень хорошая погода: если кто-то приблизится, я не услышу звука шагов. Нужно побыстрее возвращаться внутрь.
Граф стоял на углу домика и тихо пыхтел. Подбородок Сигон выставил вперед, да и всем своим видом демонстрировал глубокую обиду на весь мир. Уж кто бы обижался! А вообще, пусть варится в собственных соплях.
Глаза успели привыкнуть к темноте, так что я без особых проблем отыскал каменный барельеф в неглубокой нише стены святилища. На плите в свое время были изображены мучения пятнадцати последних спутников Спасителя, а сейчас остались лишь непонятные ямки и черточки. Миновало много лет, и слишком большое количество рук ощупывали плиту, ворочали ее и ставили на место. Я и сам неоднократно этим занимался.
На утоптанной площадке перед нишей лежали какие-то жалкие подношения. Я небрежно отпихнул их ногой в сторону и ухватился за края квадратного камня. Пришлось изрядно поднапрячься, чтобы раскачать плиту и потащить ее наружу. Еще немного и можно будет запустить руку в специальную ямку…
– Что ты делаешь? – Голос графа заставил меня подскочить, едва не уронив на себя плиту. Так и знал, что проклятый ветер сыграет скверную шутку вроде этой.
