– Судя по всему, намечается длительная остановка. – Краем глаза я заметил, что шпион спешился и приблизился к нам на десяток шагов. – А для подобного привала – чересчур рано. Поскольку последнее время все неожиданности имеют дерьмовый привкус, нужно выяснить, с чем связана эта. И еще, – я наклонился к графу и понизил голос: – Видишь парня в латаном жилете, который ведет жеребца с белым ухом? – Шу поначалу вытаращился на меня и лишь после уставился вправо. – Глаз с него не спускай. Если попытается что-то сделать – руби, не задумывайся, а после – бегите как можно дальше и быстрее.
Вайолетта, услыхавшая мой совет, нахмурилась.
– Шпион? – тихо спросила она. – Здесь? Но откуда?
– Есть такое понятие в разведке, как агентурная сеть, – ухмыльнулся я, – и она имеет определенное сходство с рыболовной: способна поймать даже то, чего рыбак не видит. Подробную информацию можете получить у некоего Кору Нарима. – Я сплюнул. – А пока – ждите меня.
Небольшая задержка привела к тому, что мне пришлось пропихиваться через толпу сбежавшихся купцов, мастеров и возчиков. Все желали знать, какого черта пьянство начнется раньше обычного, а дорога удлинится на целых полдня. Особо любопытные пытались ухватить лейтенанта за кирасу и получали тычки древками копий. Как я заметил, солдаты старались ударить любопытствующих в пузо или чуть пониже. Развлекались.
– Прошу сохранять спокойствие. – Уж сам-то офицер определенно не волновался, прикрывая зевающий рот четырехпалой ладонью со следами давнего ожога. – Заспокойтесь, вельмишановне панство. Ничого такого, из-за чего стоит зъизжаты с глузду.
– Да какого хрена, пся крев! – Ага, вот и ольетовец в жупане, шитом золотыми нитками. – Хватит жилы тянуть, курва твоя мать!
– Гунны, – добродушно улыбаясь, пояснил лейтенант, и толпа тотчас отхлынула назад, словно означенные гунны притаились за спиной офицера. Пузатый коротышка из Ольета побледнел. – Большой отряд. На великой швидкости проскакал трактом чуть раньше нас. Кажуть, есть и еще. Треба разведать, а уж потом ехать дале.
– Так чего остановились-то? – Знакомый дувинец пыхтел и раздувался. – Надо ноги делать!
– Если зустринуть на тракте – пройдут, как колесо через кучу лайна, – терпеливо пояснил лейтенант, – а коли табором станем – нас просто не взять. Да и узнать не мешало бы: какого дьявола гунны так далеко шастают. Я все сказал: зупиняемось.
Вот интересно, подумал я, возвращаясь назад, речь идет о том же отряде, который мы уже встречали, или в округе шастает еще одно подразделение гуннов? Очень плохо, если так. И совсем невесело, если все они выглядят одинаково. То есть сотня до зубов вооруженных великанов с боевым магиком в придачу.
Вайолетта и Шу были на том же месте, где я их оставил, а вот шпион исчез. И никто не мог сказать, когда именно любопытный стрелок покинул наблюдательный пункт.
Я кратко обрисовал ситуацию, стараясь особо не сгущать краски. Потом указал на группу низкорослых путешественников в маленьких черных круглых шапочках и с длинными бакенбардами, опускающимися едва не до пояса.
– Держимся их, – сказал я. – Старайтесь особо не приближаться, чтобы не начали паниковать, но и не удаляйтесь. Это гарантия вашей безопасности во время остановки.
– Это же идиши! – презрительно отозвался граф, и его смазливую физиономию скрутило в гримасе омерзения. – Какой от них прок?
– Может, они хорошие воины? – наивно поинтересовалась Вайолетта.
– Иногда, – я ухмыльнулся. – Когда припечет. Нам они сейчас нужны для другого. Обычно менялы и ростовщики заранее чуют опасность и начинают паниковать первыми.
– Как крысы! – откликнулся Сигон. – Мерзкие поганые крысы.
– Крыса – хорошее животное, – не согласился я. – И уж куда лучше большинства людей. В общем, пока отдыхаем и следим за идишами.
К счастью, наш дувинец согласился с моим предложением, хоть и помянул мерзких пархатых хорьков, готовых удавиться за последний медяк. Помощник купца, на пару с конюшим, поставил повозку в общий круг. Торговцы сгрудились в большое стадо и принялись обсуждать некомпетентность охраны. Сама охрана контролировала расположение табора и выставляла дозоры.
Все шло своим чередом. Как и поведение графа, волком глядевшего на каждого простолюдина, проходящего мимо и не слишком торопящегося опускать голову к самой земле. А вот принцессу, как я заметил, ее инкогнито вовсе не напрягало.
Посматривая на спутников, я помог парочке худосочных подмастерьев развести костер и установить закопченную рогатину. Потом мы изрядно попотели, поднимая огромный черный котел. К этому времени рядом уже стояли трое лохматых грязнуль, каким-то чудом дотащивших от ручья протекающее в паре мест деревянное ведро.
– На вашу долю готувать? – осведомился тощий как палка и такой же длинный верзила с тремя волосинками на костлявом подбородке. Вопрос сопровождался задумчивым почесыванием рваного уха. – Кажуть, я вмию готувать.
– Проверим. – Я швырнул ему пару медяков. – Отравишь – утоплю в казане.
– Мы будем есть вместе с этим быдлом? – Шу сжимал и разжимал кулаки. – Помои, приготовленные в этой грязной отвратительной…
– Можешь голодать в полном одиночестве, – пожал я плечами. – Но должен заметить, что тут готовят на виду, в отличие от всяких сраных харчевен. И никто не бросит в котел крысу или таракана. Для нажористости.
Граф позеленел, и его передернуло. Как же ты мне надоел!
Недалеко от костра шелестело листвой раскидистое дерево, и я расстелил у его узловатых корней свой плащ, благо он успел высохнуть. Потом осмотрелся (шпион так и не объявился) и подозвал принцессу.
– Присаживайся, – предложил я. – Думаю, здесь будет удобнее всего. Кстати, нужно обсудить одну деталь. – Девушка вопросительно уставилась на меня. – Как мне вас звать в толпе, если начнется заваруха? Не стану же я орать: принцесса, принцесса! Имя тоже не подойдет – чересчур на слуху последнее время.
– Отец называет меня Секретом, – после некоторого раздумья сказала Вайолетта, – сама не знаю почему. Думаю, никто не догадается, если в толпе начнут кричать про Секрет.
– Это уж точно, – пробормотал я. – Разве что за полоумного примут.
Девушка рассмеялась.
– Мне это прозвище тоже всегда казалось немного странным. Но отец его так мило произносил и так смотрел…
Подошел граф и некоторое время угрюмо меня рассматривал. Потом присел рядом с принцессой и принялся что-то ей настойчиво шептать в ухо. Девица отмахнулась.
– Си, прекрати. Мне все равно, кем он был и кто есть сейчас. Мы вместе, и опасность угрожает всем одинаково. Прости, но это мое дело, как относиться к человеку, спасающему мою жизнь.
Стало быть, на меня опять лили какие-то помои. Не привыкать. Пока голубки препирались, я подошел к нашему кулинару и выслушал подробный рассказ о способах забоя и разделки свиней. Их, оказывается, делят на мясные и сальные породы. Очень захватывающе. Подумать, кто еще, кроме помешанных на свиноводстве жителей Коронаста, способен с таким энтузиазмом и любовью петь хвалебные оды своим ненаглядным хрюшкам? Впрочем, речь кашевара здорово отдавала сингалонским.
