Эта идея принадлежит выдающемуся биологу и приматологу Саре Блаффер Хрди. Хрди утверждает, что эволюция человека на каком-то этапе двинулась в направлении “кооперативного размножения”. То есть речь идет о том, что в любом человеческом сообществе есть “дополнительные родители” (alloparents) – люди или группы людей, берущие на себя часть работы по уходу за ребенком, то есть осуществляющие так называемую аллопарентальную заботу (alloparenting). Эти дополнительные попечители могут даже вообще не иметь родственных связей с подопечными.
У наших ближайших родственников, человекообразных обезьян, аллопарентальная забота распространена сравнительно редко. Например, самки шимпанзе стараются держать детеныша как можно ближе к себе, громко и яростно протестуя, если к ним приближается посторонний. Но если углубиться в мир приматов, мы найдем там гораздо больше примеров кооперации. Аллопарентальная забота распространена у лемуров и лангуров. С генетической точки зрения эти приматы, по-видимому, достаточно далеки от нас, но к некоторым вопросам заботы о детях мы с ними подходим очень похоже. В отличие от шимпанзе и горилл – но подобно людям, – эти приматы живут не в гуще тропического леса, а на открытых пространствах саванны; как и люди, они умеют кочевать на далекие расстояния, неся на себе увесистых детенышей.
У лемуров и лангуров самки часто делят между собой заботы о потомстве. Некоторые взрослые особи помогают заботиться о детенышах, которые не являются их прямыми потомками. Совсем юные самки проявляют особую готовность прийти на помощь – аналог подростков, подрабатывающих бэбиситтерами. Молодого лангура могут в любой момент спонтанно привлечь к заботе о малышах, не обещая ему немедленного вознаграждения.
Как и парный союз, аллопарентальное материнство широко распространено у птиц, но относительно редко встречается у млекопитающих. И все же встречается – причем не только у приматов; слонихи, например, ухаживают за чужими детенышами и даже кормят их своим молоком.
Аллопарентальная забота играет важную роль и в современных сообществах охотников-собирателей. В этих группах рассчитывают не только на помощь бабушек, но также и на старших братьев и сестер, двоюродных родственников, теток и даже других матерей (и отцов) среди членов общины – то есть совершенно справедлива старинная поговорка: “Чтобы вырастить одного ребенка, нужна целая деревня”.
Недавние исследования показали, что в обществах охотников-собирателей женщины часто выкармливают грудью и чужих младенцев
[69]. Иногда к процессу подключаются даже бабушки. Младенцы в таких обществах нередко сосут бабушкину грудь – которая служит им чем-то вроде большой соски-пустышки, – но, с другой стороны, это порой приводит к тому, что у бабушек снова начинается лактация и вырабатывается грудное молоко.
С точки зрения эволюции логично, чтобы старшие братья и сестры ухаживали за младшими: вспомним готовность Холдейна отдать жизнь за двоих братьев. Но вклад других взрослых – и вообще иные формы альтруизма – кажется парадоксальным. Зачем мне прилагать столько усилий, чтобы обеспечить передачу генов какой-то другой матери?
На этот вопрос есть несколько ответов, и все они связаны с фундаментальной беспомощностью и зависимостью человеческих младенцев. Вспомним, что и у нас, людей, дочери, как правило, чаще остаются в своей родной группе, а не перебираются в новую, поэтому в любом человеческом сообществе обычно много общих генов, даже если члены этого сообщества и не прямая родня друг другу. Заботясь о здоровье и благополучии всех наших младенцев, мы тем самым способствуем распространению генов всей группы. А поскольку человеческие младенцы настолько беспомощны, то мы как группа можем и вовсе не выжить, если не будем проявлять взаимный (реципрокный) альтруизм. Если я беру на себя заботу о вашем малыше, пока вы отправляетесь на поиски и сбор пропитания, то могу рассчитывать, что вы в свой черед сделаете то же самое и для меня. В итоге это выгодно всем нам.
Наконец, аллопарентальная забота может быть и важным обучающим опытом, особенно для молодых женщин. Опыт заботы о других детях может очень пригодиться, когда женщина наконец обзаведется своими. У многих приматов, в том числе и у людей, первородящие матери, как правило, более неустойчивы, ранимы и не защищены; у них выше вероятность, что они отвергнут новорожденного или у них будут проблемы с лактацией. Аллопарентальная забота не только позволяет юной матери передохнуть, но и дает другим молодым женщинам (и мужчинам) возможность набраться опыта в уходе за детьми.
Сара Хрди утверждает, что аллопарентальная забота возникла в ходе эволюции человека достаточно рано. Когда мы вышли из джунглей в саванну и начали рожать относительно крупных младенцев, то нам потребовалась помощь. Кооперативное размножение проявилось прежде всего как сотрудничество в переноске крупных детенышей на большие расстояния. Но, как только кооперативное размножение стало постоянной практикой, оно открыло путь и для других эволюционных изменений. В частности, оно способствовало развитию более долгого периода незрелости, более крупного мозга и более длительного и продвинутого обучения. Кристен Хоукс подобным же образом описывает роль бабушек, а другие исследователи примерно в тех же словах высказываются об эволюционном смысле парного союза.
Как мы видим, специфика развития беспомощных младенцев и побуждение заботиться о них тесно связаны. Образцы нашей экстраординарной и многообразной любви к детям демонстрируют верные и преданные отцы; бодрые, разговорчивые – и, возможно, слегка сварливые – старые бабушки; подростки-бэбиситтеры, умиленно воркующие над малышами. Все эти формы попечения позволяют маленьким детям использовать все преимущества долгого и безопасного детства и того обучения, которое это детство позволяет получить.
Загадка преданности
Незадолго до рождения Оджи я заявила – возможно, чуть слишком громко для того, чтобы это прозвучало убедительно, – что я не уверена, что так уж сильно хочу внуков. На протяжении двадцати пяти лет я с любовью воспитывала собственных детей, но теперь мне очень нравилась моя новая жизнь без этих забот. Я наконец-то стала свободной и могла, если хотела, всю ночь работать – или весь день заниматься любовью. Мой дом вновь стал чистым и опрятным. И я совершенно не была убеждена, что мне хочется вновь вернуться к заботе о ребенке, пусть даже и частичной.
И я – вопреки мнению многих членов семьи, встретивших мой манифест безразличия с изрядным скепсисом, – оказалась права. Я не схожу с ума по “внукам” как таковым. Но я безумно люблю именно этого внука – это голубоглазое кудрявое чудо. И моя любовь не становится меньше от того, что я осознаю, что, вероятно, точно так же полюбила бы любое чудо, которое произвел бы на свет мой сын.
Это чудесное чувство любви и преданности стало для меня еще более живым, когда родилась моя вторая внучка Джорджиана. Сложный и тонкий процесс, который превращает несколько нитей ДНК в живое существо, – результат действия слепых биологических сил. Этот процесс может пойти неправильно.
