Отдельные виды научения, которые мы наблюдали у маленьких детей, не утрачивают своей важности и у детей постарше. Дети постарше, как и маленькие, изобретают и подвергают проверке интуитивные теории мироустройства. Они спонтанно развивают новые концепции в области физики, биологии и психологии. Скажем, примерно в десять лет дети начинают улавливать идею плотности и теперь отличают плотность от веса
[205]. Шести-семилетние дети начинают по-новому понимать биологию
[206]. Четырехлетние дети думают, что, когда ты умираешь, ты просто переносишься в какое-то другое место, но у детей постарше развивается трагическое осознание того, что смерть – процесс необратимый, особенно если у таких детей есть домашние питомцы, например аквариумные рыбки, или если они живут в сельской местности
[207]. Кроме того, дети постарше начинают схватывать тонкие психологические концепты, такие как сарказм и амбивалентность
[208]; они уже знают, что можно сказать одно, а подразумевать нечто совсем другое, или что можно одновременно ощущать и радость, и печаль
[209].
Семи-восьмилетние дети так же активно увлечены исследованием и поиском новых открытий, которыми так поглощены младенцы и дошкольники. Кроме того, они мастера интеллектуального подражания и научения посредством наблюдения и умеют делать выводы и умозаключения на основании самых разнообразных свидетельств – обильной и зачастую противоречивой информации, которую получают от окружающих взрослых. А разнообразие, вариативность, беспорядок и игра по-прежнему помогают детям учиться надежными, гибкими и креативными способами.
Однако дети школьного возраста также начинают осваивать и то, что я бы назвала скорее овладением мастерством (mastery learning), чем научением посредством открытия (discovery learning). В процессе овладения мастерством вы не то чтобы учитесь чему-то новому – вы берете какое-то знание или навык, уже знакомые вам, и добиваетесь, чтобы они стали вашей второй натурой. В результате вы оттачиваете вашу способность решать давно знакомую задачу таким образом, чтобы вам вообще не нужно было думать о решении, чтобы оно получалось как бы само собой. Это позволяет вам реализовывать ваши навыки без усилий, быстро и эффективно. Овладение мастерством связано скорее с использованием, чем с исследованием.
Между этими двумя типами обучения, возможно, существует определенный баланс. Дети иногда учатся чему-то новому более легко, чем взрослые, и сходным образом дошкольникам некоторые виды обучения даются легче, чем школьникам. Именно в школьные годы знания и навыки ребенка становятся все более укорененными и реализуются все более автоматически и эффективно. Но по той же самой причине эти навыки теперь труднее изменить.
В определенном смысле овладение мастерством – это превращение вас не в более умного человека, а скорее в чуть более глупого. Кое-что из уже усвоенного нами мы превращаем в автоматические и даже бездумные процедуры. А это высвобождает ресурсы нашего внимания и мышления для новых открытий.
Занятия, способствующие совершенствованию мастерства, отличаются от тех, которые поощряют новые открытия. Метод, который превращает ваши навыки в автоматические, – тот же, что однажды выведет вас на сцену Карнеги-холла: практика, практика и еще раз практика. Снова и снова используя какой-то кусочек информации или повторяя какой-то навык, человек в конечном итоге доводит то или иное свое умение до такого уровня, что думать уже не требуется. В определенных условиях, например в гватемальских деревнях, которые исследует Барбара Рогоф, подобная практика происходит естественным образом; пеките лепешки каждый день в течение года – и в конце концов вы отлично научитесь
[210]. В нашей культуре то же происходит с детьми как из бедных, так и из богатых семей, которые, часами играя в компьютерные игры, достигают в них большого мастерства
[211].
Похоже, в каждом из этих двух видов научения задействованы разные базовые механизмы и даже разные области мозга. Овладение мастерством у детей развивается позже, чем обучение посредством открытия. Что касается последнего, то младенцы тут так же хороши, как самые умные взрослые, или даже лучше. Но похоже, что овладение мастерством люди лучше осваивают по мере взросления.
В частности, как мы уже видели, у детей по мере взросления префронтальная кора (то есть отдел исполнительного контроля в мозге) захватывает все больший контроль над другими его отделами
[212]. Младенцы и маленькие дети обращают внимание на все, что интересно и информативно, и в результате учатся. Но по мере взросления все более значительный объем нашего научения фокусируется на конкретных целях. Овладение мастерством требует именно такого сфокусированного внимания, которое у маленьких детей попросту невозможно.
Развитию способности к овладению мастерством способствуют и другие изменения
[213]. По мере взросления нейронные связи в значительной степени “обрезаются”, многие исчезают. Оставшиеся нейронные связи, особенно те, что часто используются, постепенно и все плотнее покрываются веществом под названием миелин, которое повышает их проводимость: уменьшает шансы на рассеивание и передачу возбуждения “соседним” клеткам. В то же самое время области мозга делаются более специализированными. Как правило, маленькие дети для решения какой-то одной задачи задействуют больше отделов мозга, чем дети постарше или взрослые.
Все эти перемены вносят свой вклад в трансформацию детского мозга. Мозг дошкольника чрезвычайно гибок и легко меняется, но он в то же время производит много шума – бессмысленной информации. Мозг школьника гораздо более продуктивен и эффективен, но при этом он также более ригидный.
С одной стороны, овладение мастерством становится возможным благодаря этим изменениям в мозге, с другой – накапливающийся опыт практики и контроля, которые ведут к полному овладению каким-либо навыком, и сам по себе изменяет мозг. Когда вы снова и снова создаете те же нейронные связи – например, снова и снова играете гаммы на фортепиано, – эти связи становятся более сильными и эффективными – совсем как мышцы плеча, которые укрепляются, если вы снова и снова бросаете бейсбольный мяч. Однако при этом те же нейронные связи утрачивают гибкость и их все труднее менять. Точнее всего будет сказать, что оба типа изменений взаимодействуют. Изменения мозга способствуют приобретению новых видов опыта, а этот опыт, в свою очередь, изменяет мозг
[214].
