Почему же столько нормальных граждан поверили шарлатанам? Откуда взялось такое число дураков?
Подозреваю, наша тогдашняя глупость закономерна. Мы в одночасье вылезли из своих советских закутков, совершенно не подозревая, что уже возникла новая капиталистическая реальность.
Про советскую реальность мы тогда уже многое поняли. Смекнули, к примеру, что власть обманывала нас на каждом шагу: то изымала деньги с помощью обязательных займов (попробуй не подпишись!), то проводила денежную реформу (попробуй угадай, какие бумажки обменяют по приличному курсу!).
Но все эти манипуляции совершались, во-первых, государством. А во-вторых, для пользы дела, во имя идеи. Идея, правда, менялась. При Ленине идея была – коммунизм во всем мире. Потом – построение социализма в отдельной стране. А после войны – создание сверхдержавы, которой все боялись бы. Однако идея всегда присутствовала. Без идеи и без мандата от государства нас не полагалось обирать. За это жестоко наказывали. Даже при не таком уж кровожадном Хрущеве расстреляли за обман директора Елисеевского гастронома.
В 1930-х годах Ильф и Петров объяснили, что отдельно взятому миллионеру-воришке в СССР жизни нет. Миллионер Корейко утоляет голод холодными крутыми яйцами, а мог бы позволить себе ананасы в шампанском и рябчиков со спаржей. Уже в 1970-х все было иначе. Но только в 1990-х мы поняли, что и отдельные граждане без всякой идеи могут раздеть тебя догола. Берегись!
Пожалуй, самое удивительное, что массовый психоз с «работающими деньгами» быстро прошел. Растяпы и простачки как по команде взялись за ум. Перестали «заряжать» воду по приказу Чумака. Да и Леня Голубков довольно скоро слинял… Лучше всего перестройка сознания видна на примере челноков…
Тысячи советских тружениц, которые, по определению, не знали никаких других адресов, кроме адреса своей комнаты в коммуналке или двушки у черта на куличках, кроме адреса ближайшего магазина и адреса своей неинтересной работы (когда можно было делать карьеру, они с мужем решили обзавестись ребенком, а когда во второй раз представился шанс чего-то достичь, это было связано с частыми командировками, а тут как раз ее мама-пенсионерка взбунтовалась, – не захотела вести их хозяйство, а муж начал погуливать) – и вот эти тысячи затюканных женщин во мгновение ока обзавелись загранпаспортами и ринулись в разные страны за товаром, ринулись на всех видах транспорта: на автобусах, поездах, пароходах, самолетах. Иностранных языков и бухучета они не знали, о чужих законах, нравах, обычаях понятия не имели, а о трендах в моде и о курсах валют слыхом не слыхивали – тем не менее за несколько лет одели и обули советских женщин и мужчин, и раз и навсегда покончили с товарным голодом, красиво именуемым у нас иностранным словом «дефицит». Товарным голодом, который мучал население Советского Союза все семьдесят четыре года существования советской власти.
Но и мужья этих женщин очнулись от своей сонной одури: протрезвели, перестали денно и нощно забивать козла. И вот уже по всем шоссейным дорогам страны полетели трейлеры-рефрижераторы, под завязку набитые мясом и фруктами, овощами и рыбой, птицей и дарами моря. Ожили продуктовые магазины, где из года в год не водилось ничего, кроме круп в выцветших упаковках, мух и тараканов, а до войны 1941–1945 годов еще и пирамид из консервных банок с загадочной надписью «сhatra» – сиречь, крабы! Да, магазины «Продукты» ожили. Исчезли и толстые хамки-продавщицы, им на смену пришли приветливые и изящные девушки.
Впрочем, разве изменилась одна лишь торговля?
У многих мужиков, что называется, зачесались руки. Им захотелось производить нужные для жизни вещи, по которым мы все так истосковались: стиральные порошки и кастрюли (кастрюли в СССР передавали чуть ли не по завещанию), модную одежду и красивую посуду.
Однако речь идет не только о мелких, низменных, или скорее приземленных, предметах быта. Знаю это отнюдь не понаслышке. Во всех городах Советского Союза, больших и маленьких, начали выходить книги, востребованные читателем, в том числе романы Ремарка и Бёлля в моих переводах.
Ума не приложу, откуда взялось столько бумаги. Ведь нас годами уверяли, что бумаги в СССР нет и не будет никогда!
Но насчет бумаги это так, à propos!
Помню, что мне позвонил милейший юрист из «Дома Ростовых» (писательского объединения, которое, увы, быстро распалось) и сообщил, что я вот-вот… стану миллионершей. Юрист получил из Книжной палаты длиннейший список моих переводов, вышедших в свет за последние год-два. И выяснил, что мне, согласно действующему авторскому праву, даже при небольших гонорарах, причитается гора денег. Количество должно перейти в качество.
Спешу сообщить: богачкой я не стала. Количество не перешло в качество. Авторское право в 1990-х не работало. Издательства-однодневки платить гонораров не собирались. Но я не в обиде. Мы и при советской власти грубо попирали это самое авторское право. Да и я, прожившая при советской власти всю свою сознательную жизнь, никаких своих прав не умела отстаивать.
Но речь не обо мне. Главное это то, что за несколько лет наши первые предприниматели закрыли самые важные дыры в списке ходовых товаров, будь то ширпотреб или книги, пользующиеся «повышенным спросом» (термин советских лет).
В скобках замечу, что в 1990-х издавали большими тиражами не только переводы уже известных зарубежных авторов, не только легкое чтиво (романы в мягких обложках), но и труды русских эмигрантов – философов и богословов, – а также труды крупных буржуазных мыслителей. То есть издавали то, что было в СССР загнано в спецхраны на веки вечные.
Насколько я знаю, большинство первых предпринимателей, в том числе издателей, разорились. Но то, что они успели сделать, не пропало втуне. Слава богу, мы и двадцать пять лет спустя стираем белье нормальными стиральными порошками, едим нормальными (а не алюминиевыми) ложками и вилками, пьем из красивых чашек и читаем тех авторов, которых хотим читать. Пусть даже они не по вкусу Мединскому или кому-то повыше Мединского.
Но тут я явно забегаю вперед. Решила вспомнить 1990-е. Стало быть, надо вспоминать, а не философствовать…
Вспомню и о минусах нашего «экономического чуда».
Да, к сожалению, тогда не все было так благостно, как хотелось бы.
Жажда деятельности, инициатива у многих граждан обернулись жаждой наживы. Притом они поступали по формуле: «кто был ничем, тот станет всем». И кое-кто оказался на самом верху не по заслугам.
Однако этот «верхушечный» процесс не попал в поле моего зрения. Ведь я вспоминаю, как сказано, только то, что видела своими глазами.
Своими глазами я видела, как избыточная активность у рядовых граждан принимала порой уродливые, даже криминальные формы. А порой оборачивалась карикатурой.
Начну с карикатуры.
Многие дамы, мягко говоря, среднего возраста, решили срочно похудеть или, как тогда говорили, «сбросить лишний вес». Их можно понять.
Ведь в те годы, когда страна вооружалась до зубов, когда пушки были вместо масла, а танки вместо молока, непатриотично было думать о фигуре… Но вот Гайдар отпустил цены, на прилавки хлынули товары. И тут-то оказалось, что красивые платья и норковые шубы – они стали доступны многим – гораздо лучше смотрятся на девушках с хорошей фигурой, нежели на расплывшихся матронах. Толстухи сели на диету. Известно, что сидеть на диете надо долго. А бывшие советские гражданки привыкли выполнять пятилетку в четыре года… Стало быть, похудеть захотели сразу. И тут как по щучьему веленью появляется чудо-средство под названием «гербалайф». И дамы начинают принимать этот никому неведомый гербалайф упаковка за упаковкой. И притом соблюдать строжайшую диету и становиться по несколько раз в день на напольные весы, которые для многих тоже были в диковинку. Процесс пошел. Минеральная вода – минералкой запивали гербалайф – льется рекой. Трудовые рублики тоже льются рекой: гербалайф – дорогое удовольствие. Но зато доступное.
