* * *
Уже через полчаса на место, откуда была слышна стрельба, прибыла оперативная группа во главе со старшим лейтенантом. Дозорный патруль искал недолго: в кустах недалеко от тропы раскидали ворох веток, под которыми обнаружили два неподвижных тела – одно со смертельным ранением в область шеи, явно от кинжала; другое с простреленной грудью.
– Давайте, взяли его и на носилки, – скомандовал старший лейтенант стоявшим в стороне санитарам.
Дюжие бойцы подхватили младшего сержанта за руки и за ноги. Послышался глухой, едва различимый стон.
– Да он живой! – воскликнул санитар, посмотрев на офицера.
Старший лейтенант наклонился – в груди рана. Кровь залила гимнастерку, оставила обильные следы на ветках и листьях. Пуля прошла немного ниже сердца. Ранение тяжелое, шанс выжить – небольшой.
– Это он стрелял. Геройский парень! Даже непонятно, как ему удалось. Перебинтуйте его, только аккуратненько, а потом на носилки. Радист, передай в центр: дозорные найдены. Один убит, другой тяжело ранен. Возвращаемся в расположение.
– Есть, товарищ старший лейтенант, – с готовностью ответил красноармеец, снимая с плеч радиостанцию.
– Поаккуратнее только здесь, ничего не топчите. Должна прибыть следственная группа.
* * *
Надо же… Но так бывает! Опять повстречалась Татьяна. Возвращалась из госпиталя. Сказала, что день был тяжелый, полевой госпиталь в соседней части не справляется, и многих раненых переправили к ним. Простояла за операционным столом десять часов. Едва улыбнувшись, добавила:
– Немного отдохну, и надо опять возвращаться. А ты не забыл про свое обещание?
Романцев даже не сразу вспомнил, что именно он обещал, а потом, опомнившись, произнес:
– Конечно, я зайду. Но сейчас я должен идти в штаб. Как только сделаю свои дела, так сразу и загляну.
– Договорились.
Весь день Тимофей провел с оперативным отрядом в поисках группы гауптштурмфюрера Штольце, но пока – никаких следов. В перерыве составил отчет, который немедленно по запросу полковника Утехина передал в Москву. Ждал известий от остальных оперативных групп, но у них – тоже ничего. Тянули пустышку. Расслабляться не стоило, с рассветом вновь следовало выходить на поиски, далеко уйти диверсанты не должны.
Романцев уже собирался уходить, когда радист принес полковнику Русовому радиошифровку.
– В двадцать седьмом квадрате произошло нападение на дозорных, – произнес Русовой, прочитав радиограмму. – У одного тяжелое пулевое ранение в грудь, другой убит.
– Товарищ полковник, я бы хотел выехать на место. Думаю, что это Штольце.
– Хорошо, выезжайте. К месту уже направляется следственная группа, вот ты ее и возглавишь. Получишь автоматчиков в сопровождение. Мало ли… Непонятно, где этот Штольце.
Встреча с Татьяной переносилась на неопределенное время. Это уже судьба. А может, оно и к лучшему?
* * *
Еще через десять минут к штабу подошла группа автоматчиков из шести человек в маскхалатах, у одного из них за спиной была рация. Крупный боец с покатыми сильными плечами уверенно шагнул к капитану Романцеву, стоявшему у входа в штаб, и коротко доложил:
– Разрешите обратиться? Разведгруппа прибыла для выполнения задания. Командир группы – старший сержант Коваленко.
– Рад знакомству, – пожал он крепкую руку Коваленко. – Загружайтесь в грузовик! – Тимофей показал на полуторку, стоявшую неподалеку.
Первые минут пятнадцать колесили по бездорожью, собирая колдобины и ямы, а когда окончательно растрясло, как на морской волне, подкатили к смешанному лесу. Через него топали еще какое-то время.
В общей сложности на месте происшествия Романцев с группой оказались через час с небольшим. По военным меркам, учитывая повальное бездорожье, можно было считать, что добрались очень скоро.
Небольшую полянку, где произошло нападение на дозорных, охранял автоматчик лет тридцати с ухоженными усиками под тонким носом. С некоторым подозрением он посмотрел на подходящую группу капитана Романцева. Автомат слегка опущен, но палец лежит на спусковом крючке. Взгляд глубокий, спокойный. За неторопливостью, с которой караульный приближался к группе, чувствовался боевой опыт. Он слегка повел автоматом и сильным уверенным голосом приказал:
– Стой!
Автоматчик мысленно провел черту между собой и группой, переступать которую не следовало. Такого не уговорить. На своем веку он повидал немало. А в связи с недавними событиями подозрительность только усилилась.
Тимофей остановился. Вытащил из гимнастерки удостоверение сотрудника СМЕРШ и продемонстрировал караульному.
– Капитан Романцев, военная контрразведка СМЕРШ. Нам нужно осмотреть место.
Охраняющий понимающе кивнул:
– Проходите, товарищ капитан.
Тимофей подошел к трупу, лежащему подле сваленной кучи веток. Голова повернута в сторону, ноги раскинуты. Шея, грудь и плечи обильно залиты кровью. Капитан аккуратно повернул голову убитого и увидел кровавую рану, явно от лезвия стилета. Клинок брошен умело, хорошо поставленной рукой – сильно и точно. Работа настоящего профессионала. Диверсанты любят стилеты, как правило, это оружие хорошо отцентровано. Достаточно короткого взмаха – и лезвие само отыщет нужную цель и точно войдет в нее. Такое оружие можно спрятать в коротких сапогах, его удобно держать в рукаве.
Поднимаясь, Романцев произнес:
– Умелый бросок и очень сильный! На такой способен только хорошо подготовленный диверсант. Рана в горле неширокая, значит, это был стилет. Я только одного понять не могу: старший дозора, младший сержант Елисеев, – солдат опытный, воюет едва ли не с первого дня, и как же получилось, что они так близко подпустили к себе диверсантов?
– В советской форме они были, товарищ капитан, – подсказал старший сержант Коваленко. – Расслабились дозорные, вот и поплатились за халатность. А верить на войне никому нельзя…
– Так оно и есть… По-другому объяснить трудно. Думаю, что это работа Штольце. Интересно, куда они направились?
– Следы уходят в лес, – показал старший сержант в глубину чащи. – Только непонятно, что им там делать? По мне, так лучше идти в сторону соседнего поселка, на Луковицы, там железная дорога проходит, а потом военные склады, железнодорожная станция. Есть что взрывать.
– Значит, перед ними поставлена другая задача. – Романцев присел на карточки и принялся внимательно изучать следы: – Их тут человек пять-шесть было. И натоптали не особо. Радист, – подозвал он к себе молодого солдата с ранцем за спиной, – как тебя зовут?
– Рядовой Малышев! Зовут Игорь.
– Вот что, Игорь, сообщи в штаб, чтобы отдали приказ в двадцать восьмом и двадцать девятом квадрате усилить охранные меры. По нашему мнению, диверсанты направляются именно туда. Пусть на дорогах усилят проверочно-пропускную службу. Особое внимание обращать на небольшие группы в пять-шесть человек близ расположения железнодорожных станций и на территории особо важных объектов: железнодорожные мосты, места размещения складов с вооружением. При незнании новых паролей или использовании старых такую группу немедленно задерживать до выяснения.
