– Я капитан Романцев из военной контрразведки СМЕРШ. Ты получишь шанс на спасение и дальнейшее лечение, если ответишь на мои вопросы. Если нет, придется подыхать в лесу. Твои кости растащат дикие звери. Здесь их много. Выбирай!
– Хорошо, я скажу.
– Первый вопрос: имя и фамилия? Откуда ты родом?
– Курбанов Петр Захарович, из Ворошиловграда.
– Куда направилась группа?
– В район Лисьей пади, но конечную точку я не знаю. Это известно только командиру группы гауптштурмфюреру Зауберу…
– Это его настоящая фамилия?
– Нет, псевдоним. Настоящую фамилию я не знаю.
Гауптштурмфюрер Штольце за свою карьеру диверсанта успел побывать в десятках мест и во многих странах Европы начиная от Франции и заканчивая Россией. Его биография была насыщена множествами боевых событий, в числе которых: взрывы мостов, прорывы линии фронта, захват городов. «Заубер» был одним из часто используемых псевдонимов Штольце.
Значит, они на верном пути.
– А фамилия Штольце тебе ни о чем не говорит?
Диверсант скривился от боли. Разговор давался ему нелегко.
– Слышал краем уха. Но кто такой, точно сказать не могу.
– Какое задание получил Заубер?
– Когда он собирал группу, сказал, что идем в прифронтовую зону для подрыва моста, желательно с военным эшелоном. Потом из центра передали, что мы должны захватить архив. Это тоже, может быть, неправда… Для чего точно идем, я не знаю.
– Где именно на Лисьей пади может скрываться группа?
Лисья падь была местом глухим, с непроходимыми болотами, с дремучим лесом, где на десятки километров не встретить жилья. Немцы знали, где строить убежище. Видно, к такому шагу готовились давно, с того самого времени, как только Красная армия перешла в наступление. А бункеры и укрытия немцы строить умеют, при этом отменно их маскируют. Взять хотя бы Ставку Гитлера «Волчье логово». Достоверно известно, что она находится где-то на территории Пруссии, географически совсем недалеко от этих мест. Вот только отсутствуют даже предположения, где именно она размещается. А ведь, по агентурным данным, там отстроен целый город!
Любое лежбище немцы строят таким образом, как будто рассчитывают, что пробудут там безвылазно месяца три! Блиндажи основательные, незаметные снаружи, искусно сливающиеся с местностью. Их невозможно увидеть, даже находясь на расстоянии вытянутой руки, а хорошо укрепленные укрытия позволяют выдержать даже серьезный штурм. Это не просто схрон, где можно без хлопот переждать непогоду, а хорошо защищенная крепость, имеющая ловушки и коварные сюрпризы для нападающих. Взять диверсантов в блиндаже будет непросто: Штольце может ускользнуть со своей группой через подземный ход и затаиться на каком-нибудь неприметном островке среди непроходимых болот. Наверняка такой вариант предусматривался при строении убежищ.
– Не знаю… Он никогда не говорил об этом. Знаю, что где-то среди топей. Для строительства блиндажа привлекался специалист из технического отдела Абвера. Гауптштурмфюрер как-то сказал, что в таком укрытии всю войну просидеть можно.
– Значит, он уже там бывал?
– Да. В этих местах он уже не в первый раз. Именно он подсказал, где удобнее строить убежище. Таких схронов по всей Белоруссии немало.
– Много ли в Белоруссии абверовских агентов?
– Знаю, что немало. Их задача – ударить Красной армии в тыл, когда она начнет продвигаться к границам Рейха.
– Что ты можешь сказать об этом Заубере?
– С ним лучше не спорить. И исполнять его приказы немедленно. Иначе убьет… Даже глазом не моргнет! Знаю, что у начальства он на особом счету. Все операции, за которые он брался, проведены успешно.
– Второй немец – радист?
– Да.
– Как его зовут?
– Ганц Замбер.
– Что можешь о нем сказать?
– Ничего конкретного сказать не могу. Так себе… Серый. Незаметный. В разговоре участвовал редко, все больше молчал.
– А как другие участники? Кто они?
В какой-то момент лицо Курбанова перекосилось от боли. Сжав челюсти, он перетерпел ее. Оставалось удивляться, как он до сих пор держится.
– Самый жестокий из них – Рыжий! Прежде чем попасть к «бранденбургам», он служил в зондеркоманде в каком-то лагере для военнопленных, откуда его и забрали. Столько крови пролил, что утонуть в ней можно! Все перед немцами выслуживался. Рассчитывает, что они его с собой возьмут. Вы мне только позвольте, так я его собственными руками!..
– А ты, значит, в сравнении с ним божий ангел?
– Были грехи, чего там скрывать. Не без того… Только я не убивал. Я в оцеплении стоял. – С лица раненого схлынула кровь. Преодолевая боль, Курбанов заговорил с продолжительными паузами. Отвечать ему становилось все труднее, он терял сознание.
Сержант вновь достал шприц, посмотрел в побледневшее лицо диверсанта, с сомнением покачал головой:
– Боюсь, не выживет. Крови много потерял. А потом, рана серьезная.
– Ты что, врач?
– Не совсем… С третьего курса медицинского на фронт ушел.
– А почему не в полевом госпитале?
– На передовую хотел… Думал, я здесь нужнее.
– Такие твари – они обычно живучие… А если не суждено, невелика потеря!
Раненый диверсант что-то бормотал, но разобрать его слова было невозможно.
– Похоже, что напарника своего костерит, – прислушался сержант. – Как, говорит, встречу, так вцеплюсь ему обеими руками в горло и не отпущу до тех пор, пока душу из него не выдавлю.
– Заговаривается он, – хмыкнул Тимофей. – Чего ждем? Коли!
Приподняв безвольную руку Курбанова, сержант нащупал вену и уверенно вогнал в нее игру. Губы раненого слегка дрогнули, он почувствовал острое проникновение, потом плотно сжались, ощущая, как раствор морфия растекается по телу. Вскоре наступило облегчение.
– Носилки есть?
– Так точно!
– Давайте его на носилки! И поаккуратнее, – предупредил Тимофей, – он нам еще нужен.
Раненого диверсанта положили на носилки и потащили из леса.
Глава 14
Штольце брать живым
Еще через два часа Тимофей Романцев был у Русового. Подробно, стараясь ничего не пропустить, доложил о событиях минувших суток. Полковник слушал внимательно, прихлебывая крепко заваренный чай. Иногда он задавал уточняющие вопросы, и Тимофей подробно разъяснял.
После того как Романцев завершил доклад, полковник заговорил негромко, но внушительно:
– С час назад я получил письмо от начальника управления СМЕРШ Первого Белорусского фронта генерал-лейтенанта Зеленина. Как выясняется, в соседних армиях – схожая проблема. По всему фронту засекли восемь диверсионных групп с похожими задачами. Активизация немцев в первую очередь связана с их возможным наступлением. Немцы хотят переломить ситуацию и перехватить инициативу. А вот этого мы допустить не должны. Группа диверсантов должна быть задержана, а в случае сопротивления – уничтожена! Таков приказ.
