Юнг сравнивает этот спиральный процесс, происходящий в Самости, с самовосстановлением углеродного ядра в углеродно-азотном цикле, когда углеродное ядро захватывает четыре протона и снова их выпускает в виде альфа-частиц в итоге цикла для того, чтобы вернуться к исходной структуре [72].
Не следует думать, что такие отступления в физику излишни, ведь символическая схема демонстрирует нисхождение в материю, раскрывая идентичность внешнего и внутреннего. Психэ кардинально не отлична от материи, иначе как бы смогла она влиять на материю? Также и материя не чужда Психэ, иначе как бы смогла она созидать её? Психэ и материя существуют одномоментно и каждая включает в себя часть другой, обеспечивая возможность взаимодействия. Если исследования в этой области продвинутся достаточно далеко, мы сможем прийти к успешному соглашению между физическими и психологическими концепциями. Попытки, предпринимаемые нами сейчас, могут показаться чересчур смелыми, но я убеждена, что мы на верном пути. В математике, например, уже не раз было доказано, что ее предполагаемые, чисто логические конструкции, впоследствии всегда совпадали с ходом вещей. Точно также, как и синхронистичные события, указывает на глубокое родство и гармонию между всеми формами существования [73].
Эта символическая модель Юнга демонстрирует фундаментальную структуру физической и психической жизни. Довольно любопытно, кстати, что меланезийский институт брака, стремящийся продлить поток жизни путем брачного обмена между двумя кланами (одного матрилинейного, другого патрилинейного) также приводит в итоге к образованию двух типов спирали: закрытой спирали, то есть матрилинейного порядка, и прерванной спирали, означающей мужскую оплодотворяющую силу.
Не последнюю роль здесь также играет генетическое вещество в виде двойной спирали, открытое Уотсоном
[104], Криком
[105] и Уилкинсом
[106]. Возможно, что эта модель является биологической аналогией архетипической идеи времени как спирали, примиряющей линейный и циклический аспекты времени.
Ритм и Периодичность.
Не только Платон ассоциировал время с числом. Для Аристотеля время также было разновидностью числа: «Время есть число движения, связанное с тем, что было ранее и будет позднее». Однако он имел в виду только обращающееся движение небосвода, поскольку оно вечно и универсально [74]. С другой стороны, для Аристотеля не существовало времени без изменений [75]: «Время есть род числа бесконечного движения», что отсылает нас к периодичности небесных событий. Точка зрения Аристотеля критиковалась, будучи определением лишь измеримого времени, но не времени как такового. Тем не менее, я думаю, что взаимосвязь между временем и числом намного глубже, чем кажется на первый взгляд. Если прав Александр Маршак (Alexander Marshack), одной из самых ранних игр первобытного человека было рисование на камнях и костях числовых меток как «указателей» на некие моменты времени [76]. Именно это и было, по мнению Маршака, началом нашей цивилизации, ведь такие отметки служили чем-то вроде календарных дат.
Отношения между временем и числом глубоко изучались и в Китае, однако с небольшими нюансами. Числа в количественном аспекте для китайцев особого интереса не представляли, число для них, как пишет Гране, являлось в большей степени символом, качественной эмблемой [77], которая, тем не менее, означает также постоянные отношения между вещами и событиями. Эти символы, выстроенные в иерархическом порядке, отражают базовые модели вселенной, позволяя увидеть «случайные, индивидуальные стороны космического единства как целого». Это — то, откуда исходит само время, потому что косвенные аспекты проявляются во временной последовательности. Они варьируются, будучи каждый качественным моментом времени [78]. Время в Китае было конкретным континуумом, наделенным качественными состояниями, способными проявлять себя одновременно в разных местах. Самая известная китайская гадательная книга И-Цзин вся построена на этих предпосылках. Время с этой точки зрения состоит из определенных фаз трансформации космического целого [79]. По словам философа Ванг Фу Чи (Wang Fu Ch’ih,1619–1692), все бытие есть космический континуум, лишенный чувственного проявления. Что же касается его постоянного движения, оно различает в себе некоторые образы или структуры, следующие друг за другом во времени, и которые возможно истолковать с помощью математических процедур. Поэтому все числа в Китае считались определяющими время и могли поведать нам что-то о качестве того или иного момента. Следовательно, время там никогда не было неким абстрактным параметром либо пустым обрамлением событий, но являлось качественным сочетанием событий, происходивших в определенный момент. Целостная вселенная, таким образом, имела временную ритмическую структуру, наиболее фундаментальным ритмом было взаимодействие Инь и Ян. Также и китайская музыка создавалась в соответствии с ритмическим рисунком вселенной. Важнейшей идеей, связанной с ритмом, было явление энантиодромии: когда линия либо символ в книге И-Цзин достигали полноты своей реализации, они переходили в собственную противоположность. Эта идея также была сформулирована в Греции Гераклитом, который назвал судьбу «мировым порядком (логосом), исходящим из энантиодромии, творящей все сущее» [80]. Юнг взял на вооружение этот термин, применив его в виде психологического закона: любое крайнее психологическое состояние стремится обернуться своей противоположностью: доброта во зло, счастье в несчастье, нарочитая духовность в охваченность инстинктами и т. д.
Тесная связь времени и ритма способствовала появлению маятника, впервые изобретенного Галилеем и доработанного затем Кристианом Гюйгенсом
[107]. Простое ритмическое движение маятника все еще находит применение в музыке в качестве метронома, отмеряющего время. Электрическая энергия сравнительно недавно начала использоваться в часовом деле для продуцирования колебаний [81): переменный ток синхронизирован с вибрациями и устройство регулирует периоды этого потока. Сейчас же мы пошли еще дальше, используя пьезоэлектрический кварц или молекулы аммония для продуцирования максимально устойчивого темпа колебаний. Сжатие кварца вызывает перемещение части его электронов к одной из его сторон и, соответственно, в обратную сторону. Если кварц подсоединить затем к переменному току, импульсы электронов перейдут в механические колебания частотой несколько тысяч в секунду и при этом настолько устойчивые, что они смогут даже корректировать легкие несовпадения в самом потоке переменного тока [82]. Однако кварц стареет и сейчас его вытеснили молекулы аммония. Часы, устройство которых основано на движении атомов в таких молекулах, открыли технику микроволнового расширения путем стимуляции излучения (радиации). Ничто из этого не могло бы существовать, если бы не базовая ритмичность энергии, то есть материя. «Вся материя», писал Капра, «вовлечена в бесконечный космический танец» [83]. Все частицы «поют свою песнь, создавая ритмическое полотно энергии» [84], Современные физики открыли также, что «каждая субатомная частица не только участвует в этом энергетическом танце, она сама есть этот танец энергии, пульсирующий процесс творения и разрушения» [85].
