В работе «Зон» Юнг попытался показать, что внутри Самости происходит процесс постоянного обновления. Этот процесс носит круговой или, скорее, спиральный характер, будучи связан с постепенным осознанием человеком Самости [53]. «Самость — пишет Юнг, — это не статическая величина или постоянная форма, но динамический процесс… трансформации, происходящие в ней, представляют процесс восстановления внутри Самости, что можно сравнить с карбоново-азотным циклом на Солнце, когда карбоновое ядро захватывает четыре протона (два из которых немедленно становятся нейтронами) и отпускает их в конце цикла в виде альфа-частиц. Карбоновое ядро само по себе покидает реакцию неизменным, „как Феникс из пепла“. Таким образом, секрет существования атома и его компонентов состоит в постоянном обновлении; мы приходим к такому же заключению, пытаясь объяснить сверхрассудочность архетипов» [54]. «Психэ не может быть кардинально отлична от материи… Психэ и материя существуют в едином мире, являясь каждая частью друг друга». Самость, понимаемая таким образом, выступает не как неподвижный внешний центр, но как динамический процесс, который, в частности, выражает пирамида в вышеупомянутом сновидении.
К трем основным архетипическим символам времени: реки (или змеи), процессии (или поезда) и колеса (или часов) мы можем добавить еще один архетипический образ — Бога Смерти. В античности Хронос-Время отождествлялся с Сатурном и его косой и часто изображался в этом облике. Как и Сатурна, его представляли пожирающим своих детей. Эта фигура благополучно пережила Средние Века, просуществовав вплоть до семнадцатого века как образ «Отца-Времени». Часто его изображали вместе со смертью в виде скелета, держащего песочные часы. В сновидениях современных людей я еще никогда не сталкивалась с этим образом, однако влияние данного архетипа можно заметить в подавленном настроении и ощущении депрессии у многих пожилых людей, приводящем впоследствии к развитию старческих психозов. Мне кажется, что фигура «Отца-Времени» на самом деле автономная, отдельная часть Божественного образа, темный аспект Бога, который человек очень неохотно отождествляет с Богом как таковым. В европейском фольклоре смерть выглядит часто не как уродливое, отталкивающее существо, но как суровый и таинственный человек, действующий напрямую, согласно Божественному повелению. Сны, с которыми я сталкивалась в своей практике, описывали приближение смерти именно в таком образе, когда сновидец просыпался от ощущения, что некий ужасный посетитель постучал в дверь его спальни.
В Индии смерть и распад открыто ассоциируются с высшим божеством. В Бхагават Гите (XI) Вишну говорит о себе: «Знай же, что я есть Время, уничтожающее миры, когда приходит их час» [56]. Шива также символизирует смерть; его называют Бхайрава, Ужасным Разрушителем, или Маха-Кала, «Великим Временем», также Кала-Рудра, «Всепожирающим Временем». Его шакти — Кали, чье имя есть женская форма от Кала, Время. Она черна, носит ожерелье из отрубленных голов и держит в своих многочисленных руках смертоносное оружие [57].
Наиболее часто в современных сновидениях мы сталкиваемся с образом смерти как уничтожения живой жизни или растительности: убитая лошадь, дерево с опавшей листвой, поле с вытоптанной пшеницей, что напоминает нам о том, что смерть в совершенстве владеет своей косой, подобно древнему Сатурну. Также такой сон означает, что не вся наша жизнь подвержена гибели, но только лишь животная жизнь нашего тела.
Наше специфическое чувство времени также определенным образом связано с функциями нашего тела. Я имею в виду биологические часы, регулирующие время сна и бодрствования, гормональные ритмы и так далее. Таким же образом наше восприятие времени меняется под воздействием наркотиков, холода или нервного возбуждения, а также возраста. Физиологические часы функционируют как бы отдельно от внешних стимулов и потому являются эндогенными. Пока еще не доказано окончательно, но, похоже, что большинство этих жизненных ритмов синхронизируется мозгом. Наше восприятие времени, следовательно, тесно связано с Психэ, реализованной в мозгу (psyche in its incarnated form in the brain); в своем же невоплощенном аспекте Психэ находится отчасти за пределами времени, о чем я уже упоминала в начале.
В одном из своих писем 1952 года Юнг отважился дать спекулятивное, несколько умозрительное объяснение этого феномена. Сначала он выражает свое удивление тем фактом, что «мы получаем чрезвычайно мало информации от тела изнутри и поэтому, бессознательное крайне редко обращается к телу, а если и делает это, то кружным, символическим путем». Выглядит так, как если бы «существовал глубокий разрыв между разумом и телом». Я объясняю эту точку зрения на примере наличия быстро растущих раковых клеток в определенных участках нашего тела, о которых мы можем ничего не подозревать. Более того, может потребоваться специалист, чтобы распознать признаки заболевания по некоторым симптомам.
Далее Юнг упоминает об относительности времени-пространства в случае с парапсихологическими феноменами, о чем я также говорила ранее, и в итоге задает вопрос: «Должны ли мы отбросить категории времени и пространства, когда имеем дело с психическим существованием?». «Я думаю», продолжает Юнг, «что Психэ следует понимать как сжатую интенсивность, а не как тело, движущееся во времени. Мы можем утверждать также, что Психэ постепенно поднимается из мгновенного расширения до конечного, превосходя, допустим, скорость света, и потому тело это реализовать не может. Здесь нужно учитывать „эластичность“ пространства в условиях ESP
[125], так как, если нет движущегося в пространстве тела, то там нет и времени» [59].
Позвольте мне немного проиллюстрировать эту идею. Мы знаем, что ядро атома способно минимально расширяться в пространстве, имея при этом колоссально сжатое количество энергии, что мы можем наблюдать, например, при ядерном взрыве. Предположим, что расширение атома в пространстве будет уменьшаться и сведется к нулю, а количество энергии останется прежним — мы получим тот порог, где душа оставляет обусловленность тела, становясь чистой интенсивностью. Любопытно, кстати, что Бенджамин Уорф
[126] в своем описании языка индейцев хопи указывал, что у них нет слов, означающих «быстро», но есть слова, обозначающие понятие интенсивности [60]. Возможно, как пишет Уорф, необходимо ввести новый термин i (интенсивность) [61]. Также и ускорение следует понимать по-другому, так как все обладает фактором i, независимо от того, движется оно или находится в покое. Если Уорф прав, то «интенсивность» в понимании хопи относится в большей степени к психическому аспекту событий, чем к физическому.
Юнг продолжает: «Вы определенно будете возражать против парадокса нерасширяющейся интенсивности как contradictio in adjecto. И я соглашусь с вами. Энергия — это масса и масса имеет свойство расширяться. Во всех случаях тело, обладающее скоростью, превышающей скорость света, исчезает из поля зрения и мы можем только гадать, что происходит с ним в данный момент. И, разумеется, мы не можем быть уверены в том, где это тело находится сейчас и вообще существует ли оно. Подобно этим объектам, время также является ненаблюдаемым феноменом» [62].
