Юнг, размышляя в том же направлении, указывал, что Объективная Психэ, похоже, также существует частично вне пространственно-временного измерения [15]. Синхронистические события (см. ниже) — это, как указывает Мишель Казенаве [16], на самом деле вторжения не-времени во время. Как я показала в работе «Число и время», во всех мифологических образах время воспринимается как эманация или творение Самости, то есть, глобальной целостности бытия.
С появлением всех этих неожиданных аналогий становится понятным, что измерение вселенской материи и Объективной Психэ — одно и то же. Тем не менее, до этого момента я указывала на аналогии, а не тождественности в открытиях двух наук. Только с появлением гипотезы синхронистичности, основанной на наблюдениях бесчисленных синхронистичных событий, мы приходим к идее, что два мира материи и Психэ могут быть не просто двумя измерениями со схожими законами, а действительно составляют психофизическое целое. Это значит, что физик и психолог на самом деле наблюдают один и тот же мир через два разных канала. Этот мир, если его наблюдать снаружи, представляет как «материальный»; наблюдаемый в интроспекции, он предстает «психическим». Сам по себе он, вероятно, ни тот, ни другой, а совершенно трансцендентный [17].
Под «синхронистичным событием» Юнг понимает значимое совпадение
[176] внешнего материального события с появлением внутреннего символа или психического события, безо всяких каузальных отношений между ними, или даже без мыслимой каузальной связи [18]. Два события связаны только общим смыслом. Поскольку всякое наблюдение внешнего факта — это также психическое событие, Юнг уточняет:
«Синхронистичные события опираются на одновременное появление двух разных психических состояний. Одно из них — нормальное, вероятное состояние (т. е. каузально объяснимое), а другое, критический опыт, не может быть каузально выведено из первого… Во всех этих случаях, будь то пространственное или временное экстрасенсорное восприятие, мы обнаруживаем одновременность нормального или обычного состояния с другим состоянием или опытом, который каузально не выводим из первого, и объективное существование которого может быть подтверждено только впоследствии… Они воспринимаются как психические образы в настоящем, словно объективное событие уже существовало. Неожиданное содержание, которое прямо или косвенно связано с некоторым объективным внешним событием, совпадает с обычным психическим состоянием; вот что я называю синхронистичностью, и полагаю, что мы имеем дело с этой категорией событий всякий раз, когда их объективность появляется отдельно от моего сознания в пространстве и времени» [19].
Это значимое совпадение психических событий (видений или снов о символическом событии) с восприятием «внешних или материальных» событий являет единство материи и Психэ в точечный момент времени. Это спорадические и нерегулярные явления, и похоже, насколько мы можем судить, проявляются они только тогда, когда в коллективном бессознательном констеллируется архетип. В противоположность Юнгу, К.А. Мейер (С.A. Meier) утверждает, что связь Психэ с телом должна быть постоянным синхронистичным явлением, а Мишель Казанаве упоминает новые открытия в психофармакологии, которые, похоже, показывают тесную связь между психикой и телом [20].
По моему мнению, эти отношения скорее указывают на каузальную связь, взаимодействие между Психэ и материей. Мне кажется, что только процессы, связанные с «чудесными» исцелениями, которые непредсказуемы, могут считаться синхронистичными явлениями. Факты, на которые обращает наше внимание Казенаве, скорее подтверждают другую гипотезу Юнга, выдвинутую в 1952 г. в письме, адресованном Джону Р. Смитису (John R. Smythies). Смитис писал ему, что верит в существование тонкого тела, которое находится между телом и сознательной Психэ. Юнг ответил:
«Что касается вашего предположения, я уже сказал, что весьма приветствуют идею перцепционного, т. е. „тонкого“ тела. Как мне кажется, ваши взгляды скорее подтверждаются тем странным фактом, что сознание с одной стороны обладает крайне малым количеством прямой информации о теле изнутри, а с другой, бессознательное (т. е. сны и другие продукты „бессознательного“) очень редко обращается к телу, а если и так, то всегда весьма окружным путем, т. е. через высоко-„символизированные“ образы. Долгое время я считал этот факт отрицательным свидетельством существования тонкого тела или скорее любопытного разрыва между разумом и телом. От Психэ, обитающей в нашем теле, следует по меньшей мере ожидать, что она немедленно и вполне будет осведомлена о всяком изменении внутренних состояний. В ином случае требуются некоторые объяснения».
Далее Юнг упоминает относительность пространства и времени в феноменах экстрасенсорного восприятия, и продолжает:
«Очевидно случайное поведение времени и пространства в условиях экстрасенсорных явлений вынуждает к такому утверждению. С другой стороны, можно задаться вопросом, а можем ли мы продолжать думать в терминах времени и пространства, тогда как современная физика начинает отказываться от них в пользу пространственно-временного континуума, в котором пространство больше не пространство, а время больше не время? Вопрос вкратце таков: следует ли полностью отвергнуть категории времени и пространства, когда мы имеем дело с психическим существованием? Может быть так, что Психэ следует понимать как непротяженную интенсивность, а не как тело, движущееся во времени. Можно предположить, что Психэ постепенно продвигается от бесконечно малой протяженности до бесконечной интенсивности, например, превосходя скорость света и реальность тела…
Вы, конечно, возразите на парадокс „непротяженной интенсивности“ как contradictio inadjecto
[177]. Я вполне согласен. Энергия — это масса, а масса протяженна. Во всяком случае, тело со скоростью выше скорости света исчезает из вида и можно только строить догадки, что с ним произойдет. Конечно же, нельзя быть уверенным относительно его местоположения или вообще существования. Его время будет также не наблюдаемо. Все это, конечно, крайне спекулятивно, даже неоправданно неосмотрительно. Но Х-явления точно так же приводят в замешательство и требуют взятия неожиданных высот. Однако, всякая гипотеза допустима только в той мере, в какой она объясняет наблюдаемые факты и внутренне непротиворечива. В этом свете мозг может быть преобразующей станцией, в которой относительно бесконечное напряжение или интенсивность Психэ должным образом преобразуется в воспринимаемые частоты или „расширения“. И наоборот, угасание интроспективного восприятия тела объясняется в связи с постепенной „психификацией“, т. е. усилением размаха расширения. Психэ — высочайшая интенсивность в мельчайшем пространстве» [21].
Эта идея конечного единства физической энергии и психической, которые можно отличить только по частоте и интенсивности, может неплохо объяснить психосоматические отношения, которые упоминает Казенаве, но тогда эти отношения будут из разряда взаимодействия и не будут представлять синхронистичные события. Только спорадические совпадения, которые не поддаются каузальному объяснению, вроде «чудесных» исцелений, как мне кажется, принадлежат к области синхронистичности.
