Другой удивительный пример неверной интерпретации синхронистичного события можно найти в анналах династии Тан в Китае [21]. Однажды после землетрясения появилось новое озеро, а посредине возникла гора. Жена императора по имени Ву-Цзе-тянь (WuTse-t’ien) сказала, что это счастливый знак и назвала ее «Горой Удачи». Но житель столицы написал ей письмо со словами: «Ваш слуга узнал, что холод и жар приходят в возмущение, когда дыхание Небес и человечества не в гармонии, и что холмы и горы поднимаются, когда дыхание земли нарушено. Ваше величество как женщина берет на себя роль мужского принципа Ям на троне. Это значит поменять сильное на слабое… Вашему величеству следует практиковать покаяние и страх, чтобы держать ответ перед предупреждением Небес. Иначе, боюсь, следует ожидать неудачи». Императрица пришла в ярость и прогнала несчастного откровенного гражданина из столицы.
Итак, ее толкование «счастливой горы» было чисто произвольным. Гражданин, напротив, воспользовался классическими китайскими архетипическими ассоциациями: ведь Кен — гора — мужская, а Туи — озеро — женское, как мы знаем из И-Цзин. Одержимая анимусом императрица подавляла своего слабого мужа, и внешнее событие было значимым совпадением. Совпадение не имеет мыслимой каузальной связи: вулкан возник не из-за неправильного поведения императрицы (предполагать так — значит мыслить магически), но и императрица вела себя в такой властной манере не из-за вулкана. Связь двух событий лежит исключительно в смысле совпадения. В древнем Китае считали, что все необычные события в империи раскрывали психологическую ситуацию при императорском дворе. Гражданин был «в Дао», пользуясь китайскими терминами, и потому видел подлинный смысл события.
Из И-Цзин мы все знаем, что «добрый человек находит Дао и называет его благим. Мудрый находит его и называет мудрым. Люди пользуются им каждый день и не замечают этого». «Дао вселенной — это благо и мудрость, но по сути своей Дао по ту сторону блага и мудрости» [22]. Мудрецы древности «следовали Дао», чтобы построить оракул [23]. И то же необходимо, чтобы его понять.
Здесь, как я уже упоминала ранее, мы видим, что в противоположность порядку «смысл» связан с существованием в целом, иными словами, он указывает на связь с тем, что мы называем Самостью.
С наивной и более суеверной точки зрения синхронистичные события кажутся значимыми совпадениями между одним внутренним и одним или более внешними событиями. Но, как указал Юнг, осознание совпадения во внешнем событии — это, в конечном счете, тоже иное психологическое состояние. Потому синхронистичное событие, в сущности, заключается в следующем: «Одно (психическое состояние) — это нормальное, вероятное состояние (т. е. каузально объяснимое), а другое, критическое переживание, не может быть каузально выведено из первого» [24]. Это содержание «непосредственного знания» или «непосредственного существования», которое неожиданно вторгается в обычное состояние ума, обычно сопровождаемое сильной эмоцией, вызывающей abaissement du niveau mental
[184], и делает возможным вторжение того иного ненормального состояния сознания [25].
В бессознательном, по всей видимости, имеется априорное знание или непосредственное присутствие событий, которые не имеют причины и время от времени проникают в наше «нормальное» состояние [26]. Юнг подчеркивает: «Синхронистичность в пространстве можно также считать восприятием во времени, но что примечательно, непросто понять синхронистичность во времени пространственно, ведь нельзя вообразить пространство, в котором будущие события объективно присутствуют могут быть восприняты как таковые посредством сближения этой пространственной дистанции» [27].
Благодаря Эйнштейну, теперь мы знаем, что пространство и время неким образом являются неделимыми сущностями; однако, похоже, есть разница в том, что уничтожение времени или его обратное течение в психике более вероятно, чем уничтожение пространства. Следовательно, нам стоит рассмотреть время с более психологического угла. Измеряемое время, часовое время — это, как мы знаем, западный, культурно-специфический путь мышления. Психологическое время следует рассматривать как течение или поток внутренних и внешних событий. Как я пыталась показать в своей работе два года назад, архетипический образ времени-потока событий всегда ассоциируется с высшим богообразом в данной культуре, то есть с образом Самости. Время, так сказать, порождено внутренним движением архетипа Самости. Так что, например, Дао безымянно, пусто и спокойно, но в то же время «порождает все порождающее» и в этом последнем аспекте называется «изменением», говорит И-Цзин [28]. «Оно приводит в движение и устанавливает взаимодействие сил. Дао производит это, не проявляясь» [29].
В ацтекской религии высший бог Омотеотль — это повелитель времени. В Бхагавад-Гите индийский высший бог, Вишну, называет себя «Время» и так же называют Шиву его почитатели. Только в иудео-христианской религии Бог вне времени и лишь создает (не эманирует) время. Он недвижимый двигатель, вне пространства-времени. Но даже здесь время тесно связано с идеей высшей божественности и ее творческой активностью.
Итак, если синхронистичные события таковы, какими кажутся, они указывают на тот факт, что продолжающееся творение происходит по всему потоку времени, и это также предполагает, что смысл (в связи с unitas холона) использует время как средство самореализации в человеке. «Время», — говорит Дж. Дж. Уитроу, — «это посредник между возможным и действительным» [30]. Это иной аспект концепции «продолжающегося творения». Необходим поток внешних и внутренних событий для реализации скрытого смысла архетипических паттернов в форме спорадических синхронистичных событий. Всякий раз, когда имеет место такое событие, холон существования изменяется. То, что я называю холоном или unitas, используя слово так называемых гностиков Принстона, это то же самое, что Юнг называл unus mundus, единый мир, который преодолевает дуальность Психэ и материи.
Мандала, как указал Юнг, это внутренний психический двойник unus mundus, и синхронистичные явления — это его парапсихологический двойник [31]. Как эти два фактора могут сочетаться в так называемых гадательных двойных мандалах, я пыталась показать в книге «Число и время», и не могу обсуждать это здесь; но постараюсь немного глубже погрузиться в переживание смысла, который сообщают нам синхронистичные события. Как уже отмечал Юнг, синхронистичные события иногда проявляются как нечто произвольное или нечто преднамеренное. Поэтому в прошлом их понимали как действие бога или духа, святого или дьявола, который что-то хотел этим показать. Только в Китае Дао рассматривалось безлично, но кроме Дао древние китайцы также знали так называемую «волю небес», которая может быть благосклонной или раздраженной, совсем как человек.
Наши западные цивилизации преимущественно верили в личностного бога, которому приписывали, по крайней мере в прошлом, личностные, даже антропоидные психологические реакции. Синхронистичные события рассматривались как чудеса, творимые Богом или Дьяволом. Но даже в нашем западном мире глубоко личностный Бог, Яхве, и христианский Бог воображались в виде сферы, символа математического порядка, не какого-то частного порядка, но тотального порядка, мировой формулы, так сказать.
