Его голос дрожал от волнения, затем повисла напряжённая тишина. Когда Барон вновь заговорил, тон у него был более спокойный.
– Не забудьте про автомобиль. На улицах будет опасно. И ни в коем случае не приближайтесь к площади Пикадилли.
Софи ловила каждое слово затаив дыхание.
– А теперь я пойду, мне пора, – наконец бросил Барон. – Прощайте. И потрудитесь сделать всё в точности так, как я велел.
Лишь услышав скрип, Софи поняла, что сейчас должно случиться. Тайная дверь откроется, и из неё на лестницу выйдет Барон – прямо навстречу Софи.
* * *
Лео и Тилли прятались в коридоре за гобеленом. По словам Лео, это было надёжное убежище – она и сама десятки раз скрывалась здесь, чтобы потом ускользнуть через потайную дверь, когда ей хотелось побыть одной, вдали от родителей, нянечки или Винсента, если последний был особенно не в духе.
Теперь же, стоя за гобеленом, Лео глубоко задумалась. Она гадала, что делать, если вдруг выяснится, что её брат и впрямь крадёт ценные вещи из восточного крыла, чтобы рассчитаться с карточными долгами? Лео подумывала о том, чтобы всё рассказать родителям. Винсента это наверняка приведёт в ярость, мама даже, возможно, не поверит ей. Или поверит? В конце концов, последнее время девушка не раз замечала, с каким осуждением та поглядывает на Винсента.
Ноги начали побаливать, и Лео сильнее навалилась на трость. Она поймала себя на том, что с тоской вспоминает Лондон: свою уютную комнату, мастерскую в институте Спенсера, улицы и площади Блумсбери, где совершенно никого не заботило, что за одежду она носит и с кем дружит. Ей не терпелось вернуться туда – вернуться домой.
Тилли тем временем стояла к ней вплотную и внимательно вслушивалась в тишину. Здорово, что Тилли снова была рядом. Лео сделалось стыдно, когда она заметила, с какой печалью Тилли выслушивала её признания о том, как ей не терпится вернуться в Лондон. Она жалела, что вообще заговорила об этом, и думала, как же несправедливо, что у неё получилось уехать из этого дома, зажить новой жизнью и заняться тем, что ей по душе, а Тилли вынуждена оставаться здесь, разливать чай и ворошить угли в камине. «Вот было бы здорово взять Тилли с собой!» – подумалось Лео.
И тут её осенило. Сегодня утром мать читала ей нотации о том, как положено жить в Лондоне. О необходимости правильно одеваться, правильно себя вести, общаться с правильными людьми. Лео невнимательно её слушала, однако ей запомнились слова матери о том, что при юной леди непременно должна быть горничная. Лео радостно пискнула. А что, если этой горничной станет Тилли?
– Тилли, – быстро зашептала она, – не хочешь поехать со мной в Лондон в качестве личной горничной?
Тилли уставилась на Лео.
– Что?! – воскликнула она, позабыв, что нужно вести себя тихо.
– Тебе не придётся много работать, – заверила её Лео. – Я ведь не хожу на званые вечера, так что забудь про платья, причёски и тому подобное. Я живу очень скромно. Совсем не так, как здесь. Зато ты погуляешь по Лондону, и мы могли бы…
Не успела Тилли ответить, как они услышали скрип двери. Лео схватила Тилли за рукав, и девушки застыли за гобеленом затаив дыхание. Неужели это Винсент? Но, к изумлению Лео, из восточного крыла вышел вовсе не Винсент, не мисс Селина и даже не слуга. По правде сказать, это был последний человек, которого Лео ожидала увидеть.
Глава шестнадцатая
Лил и Джек, с трудом волоча ноги, поднимались по лестнице. Снаружи их уже ждали Вероника и мистер Пендлтон. К тому времени как Лил с Джеком наконец выбрались из тоннеля через тайный люк в садовом павильончике, на улице вновь пошёл снег, так что вернулись они промокшие и замёрзшие и очень устали.
– Ну что, поймали негодяя? – взволнованно спросил мистер Пендлтон.
– Увы, нет, – ответил Джек, плюхнувшись в нянечкино кресло. – Но насчёт тайного хода Лил оказалась совершенно права. – И он вкратце рассказал об увиденной ими таинственной фигуре, о подземных ходах, о тайной комнате. – Внутри тоже обнаружилось кое-что довольно странное, – добавил он и потянулся было за своим блокнотом, но Лил покачала головой.
– Давай лучше дождёмся остальных и покажем всем сразу, – предложила она. Лил так замёрзла, что укуталась в одеяло. Она бросила взгляд на часы: было уже за полночь. – Они придут с минуты на минуту.
Пока они дожидались остальных, мистер Пендлтон начал подробно рассказывать о том, что удалось узнать им с Вероникой.
– Мы делали всё в точности, как было велено, верно, мисс Уайтли? – спросил он Веронику, и та кивнула.
– Очень сомневаюсь, что тогда в садовый павильончик входил Винсент или мисс Селина. Уж мисс Селины там точно никак быть не могло. Она сидела в гостиной до половины одиннадцатого, а потом ушла в спальню, сославшись на головную боль. Я тоже сказала всем, что устала, и пошла за ней – наши спальни находятся рядом. Горничную я отпустила, чтобы она ничего не узнала о моих планах, а сама стала следить за комнатой мисс Селины. Ещё где-то с полчаса у неё горел свет, а потом, уже после одиннадцати, погас, и из её спальни больше не доносилось ни звука. Она никак не могла выйти из комнаты до полуночи, я бы сразу это заметила, – добавила Вероника.
– Ну, если только она не вылезла в окно, не спустилась по водосточной трубе и не скрылась в тайном проходе, – сказала Лил. – Впрочем, не могу представить, чтобы мисс Селина оказалась способна на такое. Если только она не великолепная актриса, которая всего лишь притворяется немощной. А что Винсент?
На лице мистера Пендлтона промелькнула неуверенность.
– Ну… Я ходил за ним как приклеенный весь вечер. Судя по всему, его это страшно раздражало. Он всё пытался от меня отделаться, но тщетно. В конце концов он сдался, и мы стали играть в бильярд, закончили где-то в начале двенадцатого. Он выиграл у меня полкроны, и мне показалось, что его это приободрило. А потом он заявил, что идёт спать. Но у меня и в мыслях не было следить за ним до самой спальни. Боюсь, я не столь умён, как мисс Уайтли. После этого он вполне мог ускользнуть из дома.
Лил покачала головой.
– Если вы расстались только в начале двенадцатого, значит, мы видели точно не Винсента, – уверенно сказала она. – Кто-то на наших глазах вошёл в павильон, но это было в половине одиннадцатого. А остальные? Все ли после ужина пошли в гостиную?
Вероника кивнула:
– Да. Леди Тримейн немного поиграла на рояле. Леди Фицджеральд, Изабель и графиня решили сыграть в бридж и явно очень хотели, чтобы к ним присоединился мистер Синклер, однако четвёртым игроком стала всё-таки мисс Селина. Папа с лордом Фицджеральдом завели невыносимо скучную беседу о палате лордов, бюджете и, если не ошибаюсь, конституционном кризисе, и мистер Синклер примкнул к ним. Чуть позже он заговорил с лордом Фицджеральдом о каких-то старинных книгах из его библиотеки, на которые очень хотел бы взглянуть. После этого мисс Селина отправилась в спальню, а потом и леди Тримейн сообщила, что уходит к себе, – и я тоже ушла.
