Я полагаю, что искалеченный Главный охотник – это бог зверей и природы, принявший иной облик. Он живет в лесу в шатре в окружении зверей, рядом с родником. Облик охотника ему придали для того, чтобы объяснить, отчего он живет в лесу, и обосновать его близость к животным, которые его окружают. Его шатер у Чудесного родника и странные существа, которые бродят там, придают ему сходство с Пеллинором и Рыцарем Бури из другого сказания о роднике. И гном, и черный великан в окружении зверей – безусловно, родственные образы. Более того, гном появляется во время охоты на оленя и связан с ней так же, как и Странный зверь, на которого охотится рыцарь. Если учесть эти совпадения и сопоставить их с похожими обстоятельствами, связывающими эту троицу с лесными богами у родника, то возникают веские основания предполагать, что и у сказания о Пеллиноре, Рыцаре Бури у родника, и у сказания о Мериадоке один и тот же источник.
Итак, мы разными способами выяснили, что Гарлон – это бог плодородия. Он находится в родственных отношениях с Пеллеаном, Пеллинором и Главным охотником. Пеллеана мы охарактеризовали как бога плодородия в части I нашего исследования. Пеллинора мы признали богом плодородия, во-первых, в силу его родства с Пеллеаном, а во-вторых, в силу его родства с Рыцарем Бури у родника. В Главном охотнике мы распознали бога плодородия, поскольку он живет в лесу, поэтому что он связан с Рыцарем Бури у родника, Пеллинором и, следовательно, с Пеллеаном. Но боги, связанные с одним и тем же богом, должны быть родственны друг другу. А потому Гарлон и Рыцарь Бури у родника, по законам логики, тоже должны быть родственны друг другу.
Но самые сильные связи просматриваются между легендами о Балине и Мериадоке, в которых заметно сходство этих героев. Обоих молодых людей называют Рыцарем Двух Мечей; оба сумели освободить от меча благородную даму при дворе короля Артура, а другим это не удалось; оба проходят путь от безвестности к славе; оба покидают даму; оба отправляются в странствие с целью совершить возмездие, прибывая в замок, где за считанные минуты их жизнь изменяется; оба связаны с темой мучительной раны.
Определив, что Гарлон – это бог плодородия и связав его и Балина со сказанием, в котором без труда можно обнаружить проявления основной темы мучительной раны, становится очевидно, что нанесенный Гарлоном удар – это мучительная рана. А потому разумным будет признать, что основной лейтмотив романа Готье – это мучительная рана, нанесенная Балином. Логично также предполагать, что от этого удара мечом пострадал Гарлон, следовательно, он и был тем безымянным рыцарем, лежащим в гробу, которого оплакивают в легенде.
4
Когда-то сэр Гавейн был еще и героем, воплощавшим силы солнца, и его сила имела удивительное свойство прибывать или убывать в зависимости от восхода или захода светила. Даже в таком позднем тексте, как версия Мэлори, мы читаем56: «Но у сэра Гавейна с того момента, как минует девять утра, силы прибывали и прибывали, а в полдень увеличивались троекратно… А после полудня и к вечеру силы постепенно покидали сэра Гавейна и потом убывали настолько, что он уже не мог далее терпеть…» И снова в том же тексте мы читаем: «И тогда обрел сэр Гавейн такую мощь и благодать, что даровал ему святой человек, что каждый день в году, от рассвета до полудня, сила его возрастала троекратно, и посему одерживал сэр Гавейн великие победы. И ради него король Артур издал ордонанс о том, что все бои и разрешение всех споров начинаться должны от рассвета до полудня; и так решено было ради сэра Гавейна, чтобы сэр Гавейн сильнее в битве был и чтобы мощь его три часа длилась… А после полудня не было уже у сэра Гавейна никакой другой силы, кроме своей собственной»57.
Мисс Вестон увлеченно доказывала связь сэра Гавейна с божественной силой солнца58 и после перечисления всех своих аргументов пришла к следующему выводу: «Думаю, мы будем правы, утверждая, что сэр Гавейн в расцвете сил обладал чертами солнечного героя, а конь и меч его были волшебными; мы также не ошибемся, если признаем, вслед за авторами старинных романов, что мечом этим был Экскалибур
[39]»59.
Итак, и меч, и копье из легенды могли быть оружием бога плодородия.
Гавейн в сказании о Мериадоке тесно связан с Рыцарем Двух Мечей. Избавив его мать от врагов, осаждавших ее замок, Гавейн выполняет не совсем свою миссию, а Рыцарь Двух Мечей, исцеляя Главного охотника от его болезни, выполняет задачу, которая обычно приписывается Гавейну. Более того, Рыцарь Двух Мечей начал свой путь в качестве оруженосца сэра Гавейна.
Мне кажется очевидным, что у Балина, Мериадока и Гавейна есть общий прототип. Как мы уже убедились, в легендах сохраняются параллели между следующими образами: Балин – Гавейн, Балин – Мериадок. И ассоциация Гавейна с Мериадоком тоже явственно прослеживается. Таким образом, эти разрозненные части романа оказываются друг с другом «в близком родстве».
Главный охотник пострадал от удара мечом, и его мучения будут длиться до тех пор, пока более юный рыцарь, пытаясь найти ответ на мучивший его вопрос, не нанесет предсказанный удар тем самым мечом, который нанес эту мучительную рану. Гарлона убили ударом меча, а в замке Грааля, куда прибыл Гавейн, безымянный рыцарь, о котором заботился его царственный брат, ждет возрождения. И здесь, как и в случае с Главным охотником, он должен лежать (в гробу. – Примеч. пер.) до тех пор, пока юный рыцарь, в поисках ответа на интересующий его вопрос, не нанесет предназначенный ему удар мечом – источником мучительной раны. Чтобы сохранить эту поразительную параллель между образами, мы, совершенно определенно, связали образ Гарлона с безымянным рыцарем и с Главным охотником. И точно так же с уверенностью связали Балина с Гавейном и Мериадоком. Более того, мы сумели доказать, что все эти персонажи ассоциируются с плодородием и что меч – это распространенный артефакт, которым вооружены боги плодородия.
Гарлона, невидимого рыцаря, смогли обнаружить лишь благодаря фатальной материализации его разящего копья, а оно непосредственно связано с бурей и грозой. Похоже, остается мало причин сомневаться в точности описания Балина в романе Готье, когда он вооружил его наносящим мучительную рану мечом, который сразил безымянного рыцаря и поверг в запустение королевство Логрес. Есть свидетельства тому, что в нашем сказании о Балине прослеживается тема мучительной раны, а также вполне отчетливые описания удара копьем его брата Пеллеана. Если это так, то приключение Гавейна – это продолжение удара мечом, а приключение Галахада, которое мы изучали, это продолжение удара копьем. Таким образом, в сказании о Балине возникает тесная связь между двумя различными эпизодами, касающимися мучительной раны. Оба вида оружия явно сверхъестественного происхождения, а все персонажи могут быть непосредственно связаны с богами плодородия, которые причудливо и непредсказуемо управляют погодой и сменой времен года. И тогда образ мучительной раны можно с уверенностью интерпретировать как реликт древней европейской мифологии.
