— Картнер, понимаешь… язык очень многое может сказать о народе, точнее, даже о менталитете, характере народа. Если язык четкий, понятный — народ такой же. Посмотри на гаэрцев — в приоритете открытые, искренние, всегда готовые помочь люди. Язык степняков Кхарха — прямой, как стрела, люди такие же — никаких двусмысленностей, никаких экивоков, все четко, одно из моих любимых мест в исследованном космосе. А то, чему ты сейчас нас учишь… Смотри сама, Картнер, у языка не то что двуличность — многоликость, не одно значение — по сорок на слово. Можно сказать одну и ту же фразу, чуть-чуть изменив тональность голоса, а смысл меняется так, что за одно такое выражение можно не стесняясь в морду дать. Понимаешь, у них язык — это орудие. Они им и орудуют, причем виртуозно и оттачивая навык до такой степени, что сама видишь — язык постепенно стал неимоверно сложен. Настолько, что проще развернуться и свалить, чем выучить. Да и стоит ли? Если у этих язык такой, то можно представить, насколько сами они… фальшивые насквозь, сукины дети. Извини, самое приличное, что смог подобрать. Мы им нужны? В Галактический союз хотят? Что-то я уже сомневаюсь, Картнер. Не нравятся мне они. И да, уже четко установленный факт — они ведут переговоры с танаргцами… и вместе с тем хотят союза с нами. Странно, не находишь?
Находила.
— И еще, — продолжил Гэс, — все, что они говорят и делают, может иметь двойной, тройной, многослойный смысл, понимаешь?
Я вспомнила сахира, занимающегося со мной, все слова и намеки и… кивнула. Понимала, пожалуй, как никто. «Скушай, деточка, кусочек? Съела? Ну по правилам моего мира ты теперь моя наложница»… Да, странностей у этого народа хватало, как и у этого мира.
— И еще, — продолжил Гэс, — Багор четко дал знать — о нашем мире им известно все. Зачем и к чему — неизвестно, но их человека мы, в принципе, засекли лет через пятнадцать после того, как он уже знал о нас всё. А для спецов нашего уровня такой срок… сама понимаешь.
Я нервно сглотнула.
— Посмотрим, — поднимаясь, сказал Гэс, — наше дело посмотреть и принять решение, в любом случае ассы вытащат, на что способна Эринс за штурвалом, ты уже видела. Выберемся.
Рассеянно кивнула, попутно скользнув взглядом по своему плану занятий… Самое страшное ждало группу только завтра — мы собирались взяться за письменность. А письменность энирейцев — это отдельная песня. Буквы в словах имели пять разных написаний. Пять. Как пять октав.
Наверное, завтра ассы все же прирежут меня, причем молча.
* * *
За ужином все были мрачными, есть один и тот же паек каждый день всем надоело уже на второй день, но мы все тут спецы S-класса, так что ели молча, скрипя минералами на зубах. Все, кроме первого пилота, который смотрел на нас, как на идиотов, и с удовольствием ел свой стейк с соусами и салатом, похрустывая свежевыпеченной для него пищевиком булкой.
Внезапно поняла, что первой ассы прирежут не меня, первым будет он! А учитывая специализацию этих ребят, прирезать они могут и булкой.
— Кстати, мужики, нам тестовый образец нужен, — лениво растягивая слова, протянула Сейли.
— На тему? — мрачно вопросил один из убийц.
— На тему спортивного обольщения, — мило улыбнулась разведчица.
— Пас, — сразу сказал Гэс, — мне до жены еще хрен знает сколько времени добираться.
— Аналогично, — разом сказали ассы.
— Присоединяюсь к акции мужской солидарности, — собственно, присоединился кэп.
— Так, тестостерон отставить! — возмутилась Эринс. — Я сказала, нам тестовый образец нужен, значит…
Через долю секунды в кают-компании никого больше не было. Все-таки спецы S-класса, так что им хватило этой самой доли секунды, чтобы оставить нас с Эринс одних, причем стол убирать, видимо, тоже придется нам самим — эти посуду тут же на месте бросили.
И тут раздался робкий хруст булки…
— Слушай, — глядя на меня, спокойно сказала разведчица, — в конце концов, надо же ему отомстить за все его смачные приемы вкусной пищи на наших голодных от спецпайка глазах.
— Мне-то за что? — попытался возмутиться первый пилот.
— Прирежу булкой, — не глядя на него, мрачно предупредила Эринс.
У парня не было шансов отказаться — ему их просто никто не дал.
* * *
Тренироваться мы ушли в нашу с Эринс каюту, потому что эти гады свалить-то свалили, но камеры в кают-компании понаоставляли, любопытство оно такое, особенно мужское. Поэтому, когда мы закрылись в нашей каюте, началась планомерная атака на систему внутреннего контроля с целью взломать камеры собственно у нас. Сейли заблокировала одну, вторую, третью… На четвертой плюнула, вышла в коридор и рявкнула:
— Еще раз, еще только один раз, и я вам на завтрак, обед и ужин ваши помывки в душе в 3D демонстрировать буду!
— А почему в таком старом формате? — возмутился кто-то из ассов. — На дворе расцвет цивилизации, 6D давно доступны.
— Потому что мне мои уши жалко, а петь ни один из вас вообще не умеет!
Где-то дальше по коридору разом захлопнулись двери. Все шесть штук.
Я же вдруг подумала: а откуда Эринс вообще знает, как они в душе поют…
— Ссс… — раздалось вдали от кого-то, до кого тоже явно этот факт дошел, ну а недовысказался он потому, что, собственно, осознал факт, кому собирается все высказать.
— Ой, давай не будем, там вообще смотреть не на что было! — заявила Сейли и гордо закрыла дверь.
И развернулась к двум слегка смущенным людям. В смысле, я была слегка смущена, а первый пилот сидел совсем пунцовый.
— А вот у тебя как раз все приличненько, — подсластила ему пилюлю Эринс.
Мужик воспрянул духом. В смысле, молодой мужик, совсем зеленый, лет двадцать пять ему, года два как из летного училища, необтесанный еще, с нашими сталкивающийся мало, в итоге…
— Не настолько приличненько, чтобы так на меня смотреть! — отрезала разведчица.
Парень сник.
Ну и вот этого вот окончательно поникшего духом мне предстояло… соблазнить.
— Время пошло, — жестко произнесла Эринс, демонстративно включив секундомер.
Я, сидевшая в спецовке на диване, в который на условно «дневное» время суток трансформировала кровать, оторопев, посмотрела на нее, наткнулась на выразительный взгляд, который недвусмысленно давал понять, что время таки пошло, мельком глянула на себя в зеркало — собранные в пучок темные волосы растрепались, лицо уставшее, под карими глазами залегли тени, нос заострился от спецпайка, который был заточен исключительно под мозг и мускулатуру, толстовка Гэса, которую Эринс утащила у него еще в первый день, на мне висит, в общем…
— Десять секунд, — ледяным тоном произнесла разведчица.
И я мгновенно перевела взгляд на первого пилота. «Мужчины теряют голову от тех женщин, которые способны создать в их воображении целый мир, где богом будет этот конкретный мужчина».
