Я ходила из угла в угол, пытаясь хоть как-то совладать с собой, в итоге опустилась где-то на ковре, осознав, что сил двигаться уже не осталось.
И на стене вспыхнул экран, отразивший сидевшего в кресле задумчивого Арнара.
Он сидел, а перед ним на столе лежал на серебряном блюде огромный белый гриб.
— Небывалая честь, — усмехнулся Тень, взглянув на меня через экран, — Ка-ю от личного священного дерева герхарнагерца.
— Не ешь… — прошептала я, в ужасе переводя взгляд с Арнара на гриб… у которого одного куска не хватало.
Саттард усмехнулся и посмотрел на меня так, что стало ясно — этот кусок, которого не хватало, он уже съел. И, судя по стремительно меняющемуся взгляду, остальное он уже не просто собирался съесть, он жаждал этого. Он безумно хотел съесть этот гриб!
— Я, в принципе, связался с тобой, чтобы ты не переживала, — потянувшись и отломив еще кусочек, меланхолично сообщил мне Саттард. — Женщин мне уже оставили… даже трех. Тоже невиданная щедрость. Удивлен, да. Одного не могу понять — с чего такая оперативность?
И он, поднеся кусок гриба к губам, с аппетитом откусив от него, принялся жевать, странно глядя на меня. Вроде бы и осознанно, с одной стороны, а с другой… с оттенком невменяемого торжества.
И я, не выдержав, приказала:
— Не ешь!
Саттард, перестав жевать, удивленно вскинул бровь, вопросительно глядя на меня.
А я точно знала, что все это бред и быть такого не может, но все же…
— Когда мы с тобой договаривались, твой взгляд был странным. Очень странным. И злым.
— Я злился, — резонно напомнил Тень.
— Не ты… — с нажимом произнесла я.
И Арнар замер. Не жуя и продолжая все так же пристально смотреть на меня. Затем очень медленно отложил уже отломанный кусок гриба, достал салфетку, сплюнул все, тщательно вытер губы, посмотрел на меня и хрипло сказал:
— Часть я уже съел. Рискнешь спуститься?
— Да, — мгновенно ответила я.
И стальная пластина, блокирующая двери, плавно ушла вверх, следом послышался звук открывающихся замков, и дверь распахнулась.
Стоящий на пороге Саттард заметно пошатывался, глядя на меня абсолютно пьяными багровыми глазами.
— Сколько ты съел? — стремительно поднимаясь, с ходу спросила я.
— Д-д-достаточно для полугодовой дозы, — с трудом проговорил Тень, медленно пожирая меня взглядом.
— Вода, два пальца в рот? — предложила я.
С явным напряжением оторвав взгляд от моей груди, Арнар посмотрел мне в глаза и хрипло произнес:
— Усвояемость Ка-ю мгновенна. А я был вынужден съесть часть «бесценного дара» при правителе… сорок минут назад.
Судорожно сглотнув, предложила:
— Много воды?
Он кивнул. Пошатываясь, прошел мимо меня, открыл холодильник, схватил бутылку и начал пить, сорвав крышку зубами и просто выплюнув. Одну, вторую, третью. Я не знала, чем можно помочь в данной ситуации, но при отравлении на иных планетах мы нередко применяли оксид серебра. Сходила к холодильнику, нашла препарат, высыпала, не глядя на дозировку, в четвертую бутылку и молча протянула ее сахиру.
— Я выживу? — с насмешкой поинтересовался он.
— А я? — спросила осторожно.
Молча выпил все до дна.
Пошатнулся. Сел. И, стараясь не смотреть на меня, приказал:
— Гриб внизу. Термит у меня в кладовой: черная банка, белый огонь на упаковке. Ка-ю руками не трогай, старайся не дышать даже. Обливаешь термитом и сразу поднимаешься наверх. В моей спальне три женщины в невменяемом состоянии, как и полагается… Но надежды на «как полагается» почти не осталось — выруби всех трех.
— Поняла! — отозвалась я, быстро поднимаясь.
Он лишь кивнул, даже не глядя на меня.
* * *
Я метнулась в ванную, намочила полотенце, обмотала вокруг головы и кинулась вниз, мельком глянув на трех практически лишенных одеяния девушек, которые в художественном беспорядке лежали на кровати сахира. Художественный беспорядок был излишне нарочитым… когда у одной из девушек дернулась рука, я поняла очевидное — состояние у всех трех было более чем вменяемое. И это стало лишь очевиднее, едва в меня, брошенный из крайне неудобного положения, полетел кинжал.
Увернулась исключительно на рефлексах, а от второго уворачиваться не пришлось — мгновенно явившийся Саттард перехватил клинок в полете, мрачно посмотрел на поднявшихся девушек и произнес:
— Как интересно.
После чего сдвинул меня в сторону, вошел в спальню и закрыл за собой дверь. Женские крики послышались почти сразу… И я не стала вмешиваться.
Опрометью сбежав по ступеням вниз, свернула под лестницу, нашла кладовую, следом указанный термит и огнеупорные перчатки.
Белый, отвратительный, на мой взгляд, Ка-ю самовозгорающимся при соприкосновении с кислородом препаратом обрабатывала долго и старательно. Я бы даже сказала — со всей той любовью, которая у меня появилась в отношении данных грибов и в целом населения этой планеты. Термит оказался выше всех похвал — уничтожил все: гриб, серебряный поднос, стол и даже кусок пола, пока не дошел до гранитной плиты, на которой стоял дом.
Постояла, прислушиваясь — наверху рыдали, судя по тому, что я слышала, рыдали покаянно. Одно из слов отчетливо расслышала: «садран» — охрана.
Включив вентиляцию нижнего уровня дома, сорвала с лица полотенце и спустилась на нижний уровень дома, в охранку.
Встретили меня напряженно.
Нет, дверь они открыли мгновенно, стоило мне приблизиться — это в доме на жилых уровнях камер не было, а тут их имелось полным-полно, но вот стоило мне войти, стало ясно — вообще не ждали.
— Вы на меня смотрите, как на оживший труп, — честно призналась я.
Глава охраны сахир Декагр, оглядев меня с головы до ног, сообщил:
— У нас приказ утром уничтожить ваши останки. Термитом. Чтобы ни молекулы не осталось.
Какой интересный приказ! Я внимательно посмотрела на сахира Декагра, тот молча шагнул к пульту наблюдения, переключил один из экранов в спектр, доступный моему зрению, и позволил мне увидеть сообщение… я, так полагаю, нового сахира Света — крепкий пожилой мужчина с совершенно седыми волосами старым не выглядел вовсе. Он выглядел очень любезным, вежливым и по-отечески заботящимся о «сахире Арнаре», у которого, «несомненно, будут сложности, если труп специалиста S-класса обнаружат». Собственно, что касается моего трупа — его надлежало расчленить, скормить собакам, после чего собак умертвить и сжечь термитом.
— Изобретательно, — выслушав все до конца, была вынуждена признать я.
— Это и насторожило, — честно признался сахир Декагр. — господин никогда бы не позволил псам поедать труп любимой женщины, вы ему слишком дороги.
