Чувак!
Реджи:
Ладно, братан. Надеюсь, до начала сезона ты разберешься, за кого играешь.
Глава четырнадцатая
Джагхед
На это ушла целая вечность, да и жара стояла невероятная, но я все-таки дошел пешком от «Сумерек» до новой стройки «Эндрюс Констракшн». Конечно, я знал, где она находится, хоть и не видел, как мой папа ходит на работу, да и с Арчи мы больше не тусовались. Будь я сейчас дома в таком вот эмоциональном состоянии, я бы послал папашу ко всем чертям, взял без спросу его машину и поехал сюда. И плевать, что он мне потом скажет. Если тот Змей не врал, у папы не было ни малейшего права указывать мне, что делать.
Но, как бы я ни взбесился, часть меня – и не такая уж маленькая – все еще надеялась, несмотря ни на какие рациональные соображения, что Змей солгал.
А ведь я и в самом деле ни разу не видел, чтобы папа собирался на работу. Ни разу – с самого начала лета. А может, и до того?
Неужели я действительно так зациклился на себе, что не мог теперь ничего вспомнить?
Когда вдалеке показалась стройка, на душе у меня стало совсем мерзко. Экскаватор сгребал сухую землю, взметая облачка пыли и мелкого мусора. Мне подумалось, что Арчи тоже где-то здесь. Наверное. Почему-то раньше эта мысль мне в голову не приходила. Да и что с того? Он явно меня избегал. Если бы мне вздумалось заявиться к нему на работу, ему бы, наверное, стало неловко.
«Ну и что? – подумал я, накручивая себя еще сильнее. – Почему только я должен все время чувствовать себя полным дерьмом? Подумаешь, неловко ему будет! А друга бросить было ловко? Пусть отвечает за свои поступки, хоть раз в жизни пусть признает, что налажал!»
С каждым шагом мой праведный гнев нарастал. Я уже привык к имиджу мрачного циничного чудика из Ривердейла, ладно. Но эта ярость – такая черная, жгучая, будто грудь мне залили кипящей смолой – была для меня чем-то новым.
Мне вспомнилось, как Поуп рассказывал нам с Дилтоном о людях, заглядывавших в его кафе. Бон-ни и Клайд – с ума сойти. И как его отец говорил, что у него тогда было предчувствие… что-то в таком роде… по поводу этой парочки.
Я не купился на всю эту мистическую мутотень, но Поуп явно верил в то, что говорил. Еще и Дилтону вздумалось изображать из себя Кассандру и пророчить конец света. «Кровавая луна», видите ли. А вот во мне кровь бурлила от злости. Нет, я не купился на слова Поупа. Но сейчас, направляясь к трейлеру мистера Эндрюса под палящими лучами солнца, я впервые в жизни подумал, прочувствовал до самого нутра: может быть, есть доля правды в том, что в сердце Ривердейла кроется – и всегда крылось – зло.
И что сейчас это зло поднимает голову, готовое запустить свои когти в мою душу. В души всех нас.
И возможно, всем нам не миновать беды.
* * *
Мистер Эндрюс искренне удивился, когда я ворвался в его трейлер. Он даже вздрогнул, когда я хлопнул дверью. Где-то у меня за спиной орал прораб Ленни: «Эй, ты не можешь просто так вломиться туда! Мистер Эндрюс работает». Но я мог вломиться – и вломился, как бы Ленни ни орал.
Несмотря на удивление, мистер Эндрюс встретил меня куда доброжелательнее, чем Ленни. Над чем бы он там ни работал, он аккуратно сложил чертежи и спрятал их в ящик стола, а потом перевел взгляд на меня.
– Джагхед! – Он произнес это так, будто действительно был рад меня видеть, а может, даже ждал. – Ты только что разминулся с Арчи.
– Ну да, – буркнул я, цепляя большой палец за задний карман джинсов. – Это с нами часто бывает в последнее время.
Я уже сам не знал, действительно ли я скучаю по Арчи или мне его не хватает просто по привычке. Наверное, и то и другое.
– Правда? – Мистер Эндрюс поднял бровь. – А мне всегда казалось, что вы кореша.
Я невольно улыбнулся.
– Мистер Эндрюс, у меня нет ни дедушки, ни бабушки, но если бы они до сих пор были живы, думаю, даже они не стали бы употреблять выражение «кореша». – Я знал, что он не обидится на легкое подкалывание.
Как я и ожидал, мистер Эндрюс только добродушно улыбнулся.
– Не разлей вода. Друганы. А может, корефаны? – Он подмигнул мне. – Как тебе такое словечко?
– Ну вы даете.
– Ты, наверное, хотел сказать: «Ну ты даешь, старый перечник».
Ну почему он такой обаятельный и дружелюбный даже со мной, хотя я зол, как черт? И Арчи такой же. Потому-то ему все и всегда сходит с рук.
– Разве вы не слышали? Сейчас в сорок молодость только начинается, все так говорят.
Не дожидаясь приглашения, я нагло плюхнулся на стул напротив мистера Эндрюса.
Упоминания об Арчи и о том, как мы раньше были неразлучны, оказалось вполне достаточно, чтобы напомнить мне, зачем я сюда вообще приперся. А заодно еще больше испортить мне настроение.
– В общем, да… Мы с Арчем оба, знаете… заняты последнее время, – не подумав, брякнул я.
Брякнул – потому что… ну… сейчас же лето, а чем подросток может быть занят летом? То есть да, Арчи работал на стройке, а я писал… но нельзя сказать, чтобы эти дела сжирали все наше время. И ни работа, ни книга не объясняли, почему мы вдруг превратились в полную противоположность «корешей».
– Я знаю, знаю, – сказал Фред.
И на мгновение мне стало грустно оттого, что на самом деле ничего-то он не знает. (Да и кто из нас знает?)
– Я беспокоюсь, не слишком ли загрузил его работой. Еще и вечерами пропадает где-то. Чем вы, ребята, вообще занимаетесь? Сколько молочных коктейлей могут выпить два парня, даже такие здоровяки, как вы?
Между бровей мистера Эндрюса пролегла складка. Похоже, его действительно беспокоило, где Арчи проводит время, хотя он старался не подавать виду.
«Вечерами пропадает где-то». И мистер Эндрюс не знает где. Он думает, что Арчи проводит это время со мной. И поскольку нас нет дома, значит, мы пьем молочные коктейли у Поупа. Хм-м-м.
Ну, чем бы там ни занимался Арчи, я не собирался его выдавать. Я не стукач.
– Много, мистер Эндрюс. Но я всегда этим славился. Обжорство – это моя суперспособность.
– Всегда так было, Джаг. Это ты верно сказал. – Он переложил на столе какие-то бумаги и оперся локтями на стол. – Признаюсь тебе, я вздохнул с облегчением, когда он сказал, что вы завтра в Сентервиль едете, как раньше. Возвращение к привычному ходу вещей пойдет Арчи на пользу. – Мистер Эндрюс вздохнул. – Он мало об этом говорит, но мне кажется, отъезд матери сказался на нем куда сильнее, чем я ожидал.
– Ну, наверное, это нормально.
На мне отъезд матери тоже сказался не лучшим образом.
Но сейчас вообще-то речь шла о другом. Интересно: Арчи рассказал отцу, что едет со мной в Сентервиль, хотя после того нашего разговора прилагал немалые усилия, чтобы со мной не пересекаться. Итак, либо он действительно собирался встретиться со мной завтра… либо он использовал меня как алиби.
