Вот почему я прибежал к ней сегодня утром (реально прибежал, в потной футболке, – может, это и не очень романтично, но во время утренних пробежек я мог навещать Джеральдину до начала рабочего дня, не вызывая подозрений). Наступило третье июля, приближался праздник, и мне хотелось устроить для нее что-нибудь особенное. Но главное, я хотел быть рядом с ней. Всегда.
– Я думал о Дне независимости… – Я вдруг занервничал, сам не зная почему. – М-м-м… ты уже решила, что будешь делать в праздники?
Едва заметно улыбнувшись, она налила себе кофе.
– Вообще-то я собиралась съездить на берег реки… – Джеральдина отхлебнула из чашки. – Хочешь со мной?
На этот вопрос мы тоже оба знали ответ.
Арчи:
Нашел палатку. Спрятал в гараже. Все готово!
Джеральдина:
Скорее бы уже. Давай встретимся у меня после обеда? И в лес.
Арчи:
Да!
Джеральдина:
–
[УДАЛИТЬ ИСТОРИЮ СООБЩЕНИЙ?] [ДА]
Глава пятая
Бетти
Дорогой дневник!
Ты не поверишь! Я и сама поверить не могу. Я и правда прячусь в кладовке «Хелло Гиглз», чтобы все записать. Я себя даже ущипнула, но мне все равно кажется, что это сон.
Наконец-то, наконец-то у меня появился шанс чего-то добиться!
Проснувшись сегодня утром, я думала только о том, как странно будет встречать День независимости вдали от друзей, от семьи… от Ривердейла. В хорошем смысле странно, но все же.
Я планировала встретиться сегодня с Брэдом, но в остальном – времени вагон. Одно большое приключение, как я и надеялась. Сходить утром на пробежку. Принять душ у тети Гертруды в гостевой ванной, где коробочка с салфетками украшена чудно́й кружевной юбочкой. Раскопать в шкафу узкие джинсы и майку – самые лос-анджелесские вещи в моем гардеробе. Проторчать полчаса в пробке, просто чтобы преодолеть три мили по автомагистрали 405… Все, как обычно.
Но, добравшись до офиса, я обнаружила, что там все совсем не так, как обычно. Во-первых, тихо. За белоснежной, сияющей чистотой стойкой администратора – ни души. Все телефоны молчат.
– Есть кто-нибудь? – позвала я, ступая на цыпочках, будто опасалась застать кого-то врасплох.
В холле, где всегда толпится народ, пусто.
Как правило, там обретается не менее двух авторов – сидят, развалившись в винтажных переливчато-синих креслах или разгуливают вдоль ярко-желтых полок. Но на этот раз я увидела только айпад, позабытый кем-то на столе, – владельца в комнате не было.
Я озадаченно двинулась к нашему отделу.
– О, привет!
Клео, одна из редакторов, сидела за своим столом, покусывая кончик розового карандаша.
– А… где все?
Клео бросила украшенный блестками карандаш на стол и посмотрела на меня. Ее глаза за стеклами очков в массивной красной оправе казались огромными.
– Праздник. – Она пожала плечами. – Все разъехались. Я вот еду в Палм-Спрингс… – Она глянула на экран «Эппл воч» у себя на запястье. – Через час.
– Вот как. – Я обвела взглядом отдел. Никаких признаков жизни. – А кто-то еще есть?
Честно говоря, остаться в офисе одной было весьма заманчиво. Работы всегда полно – рассортировать по папкам бумаги, ответить на письма, – и можно было бы тихо-мирно заняться этим, не опасаясь, что в любой момент через плечо заглянет Ребекка.
Клео воззрилась на меня с таким удивлением, словно я сморозила очередную глупость.
– Ребекка в конференц-зале просматривает образцы обоев и обивки для статьи о лучших идеях ремонта гостиной.
– А, ну да, конечно.
Крошечный огонек надежды погас. Ясное дело, Ребекка не из тех, кто пропускает работу из-за какого-то праздника.
Я отправилась в конференц-зал отнести ей обед. Дверь была распахнута, но я тихонько постучала, чтобы не показалось, будто я вламываюсь без спроса.
– Войдите.
Я робко вошла. Почему-то одного присутствия Ребекки было достаточно, чтобы я начинала бегать на цыпочках.
– Я принесла обед.
Бумажный пакет с оглушительным шуршанием опустился на стол.
Ребекка стояла у стены, поочередно рассматривая образцы обоев: с голубым цветочным узором, фиолетовым цветочным узором, зеленым цветочным узором и цветочным узором оттенка «металлик». Цветы всех форм и размеров, от поп-арта до ажурных завитушек от Лоры Эшли. Очевидно, образцы были объединены какой-то темой.
– Даже не знаю… – Ребекка вздохнула. – Тебе не кажется, что это… уж слишком?
До сих пор начальница ни разу не интересовалась моим мнением о чем бы то ни было, во всяком случае вот так, напрямую.
– Что? Мне? – Я закашлялась. – В смысле, обои?
Ребекка беззлобно закатила глаза.
– Да. В смысле… с цветочками не перебор?
– Мне так не кажется, – честно ответила я.
Она мельком глянула на мою кофточку.
– Ну понятно. Но… металлик. С одной стороны, узор самый интересный из всех. Но с другой…
Кажется, она ожидала от меня каких-то слов…
– Режет глаз?
Мы в «Хелло Гиглз» стараемся избегать негатива, поэтому критиковать, даже конструктивно, нужно с умом.
– Точно! Режет глаз! – с облегчением воскликнула Ребекка. – Кроме того, я только что прочла в «Тенденциях дизайна», что на смену обоям пришла деревянная обшивка стен, и… – Она опять вздохнула. – Не знаю, мне просто все это не нравится. Как-то это уныло и скучно.
Вид у нее действительно был разочарованный. Вряд ли она стала бы со мной что-то обсуждать, если бы не праздник, из-за которого офис практически вымер. Но мне-то что? Главное, что Ребекка наконец-то со мной заговорила! Спросила мое мнение!
Она устало уселась за большой стол посреди конференц-зала и зашуршала пакетом, доставая свой заказ. Я смущенно стояла рядом, не зная, что мне делать.
– А себе ты что заказала? – спросила Ребекка. – Что-то ты ведь взяла? Должна же ты чем-то питаться. Хотя, не знаю, может, ты мечтаешь стать актрисой и потому вообще не ешь. В этом городе и не такие странности случаются.
– Да нет, я ем, – заверила я.
Я робко вынула из пакета свою еду. В Ривердейле не так много ресторанов с суши (точнее, их там вообще нет), и очень скоро после приезда я поняла, что острый ролл с тунцом и соевые бобы – это то, что мне больше всего нравится в Лос-Анджелесе.
