Вновь забрасывая сумку на плечо, он чуть не упал носом вперед от удара, который получил по плечам. Привинченная к полу скамейка никуда не сдвинулась, и он скрючился на ее деревянном сиденье.
От удара у Шона закружилась голова. Он попытался выпрямиться и встать, но в этот момент почувствовал, что за спиной у него кто-то есть. Подросток попытался обернуться, но сзади ему на голову набросили кусок материи, закрывший ему глаза. Он почувствовал, что это какой-то шерстяной шарф.
– Отвалите, ребята! – крикнул юноша, пытаясь повернуть голову.
Никто не ответил.
– Парни? – Коффи-Тодд почувствовал, как в животе у него растет ощущение неуверенности.
Однажды несколько приятелей засунули его в душ полностью одетым. Тогда Шон вымок до костей в свой собственный день рождения. В этом не было ничего плохого или злого. Ребята просто веселились. Он слышал их радостные вопли у себя за спиной, когда они толкали его в сторону душа. Пока его вели по плиточному полу кабинки, все гоготали и толкали друг друга локтями.
Но сейчас вокруг стояла тишина.
– В-в ч-чем дело? – спросил Шон, стараясь сохранять спокойствие, пока его ставили на ноги, потянув за блейзер.
Ответа не последовало.
– Кто вы?..
Слова подростка постепенно затихли, когда его стали вращать вокруг собственной оси. Вновь и вновь, и еще, в полном молчании, пока ему не стало казаться, что его вот-вот стошнит. И опять он задумался, не было ли это какой-то шуткой? Может, его друзья пытаются вызвать у него рвоту? Но в комнате стояла абсолютная тишина, за исключением скрипа его собственных резиновых подошв.
Его охватил страх, когда он почувствовал, что голова у него окончательно закружилась. Кто это и для чего это делает?
– Прошу вас, остановитесь, – умоляюще попросил Шон, чувствуя, как к горлу у него подступает тошнота, заглушившая страх.
И тут его неожиданно опустили на пол.
– Что… Почему…
Два пальца зажали ему нос, и Коффи-Тодду пришлось открыть рот. И хотя он знал, что его тело неподвижно лежит на полу, его голова, казалось, продолжала двигаться, как будто находилась в замедленно двигающемся барабане стиральной машины.
Что-то коснулось его языка. Он немедленно распрямил и вытянул его, чувствую легкую солоноватость. Во рту у него оказалось еще несколько чужеродных объектов. Выделяющаяся слюна пыталась выполнить свою работу и заставить Шона разжевать их.
«Но что именно???»
Неожиданно он понял, что наполняет его рот, касается языка, десен, прячется у него за зубами.
Орешки. Соленый арахис.
Шон почувствовал жар во всем теле, и его охватил ужас.
Он попытался выплюнуть арахис, но две руки, одна из которых давила на его макушку, а вторая на подбородок, заставили его закрыть рот.
– Прошу вас… – попытался сказать парень. Он должен объяснить им, что может случиться, если он немедленно не выплюнет эти орешки.
Руки у него были свободны, и он протянул их в сторону спортивной сумки. Если только он сможет достать свой «ЭпиПен»… И вдруг Шон услышал, как сумку отодвинули от него подальше.
Пока он старался вырваться из рук своего захватчика, в рот ему попало еще несколько орехов.
Он чувствовал, как они заполнили весь его рот. Слюна накатывала на них, как приливная волна, и пыталась пропихнуть их в горло. Его зубы перешли на автопилот и стали автоматически жевать орехи, чтобы он не поперхнулся. Мелкие кусочки орехов уже смывались в его горло и достигли его внутренностей.
Шону много раз рассказывали о том, что высвобождающиеся химические вещества могут привести его организм в состояние шока. Он представил себе, как высвободившиеся гистамины добираются до него.
Лицо его мгновенно раздулось. Шон чувствовал, как с каждой секундой наливается и растягивается кожа век и губ.
Паника охватила его. Ему необходим его «ЭпиПен». Без него он умрет.
Подросток почувствовал, как сужается его горло и ему становится труднее дышать. Дыхание клокотало у него в груди всякий раз, когда он пытался глотнуть побольше воздуха, но кто-то неведомый перегородил его дыхательное горло кирпичной стеной. Он больше не мог глотать, и из угла его рта вытекала тонкая ниточка слюны.
Шон согнулся вперед, когда приступ боли ножом прорезал его живот. Тошнота стояла прямо у горла, и он взмолился, чтобы его не вырвало. Шарф, который закрывал ему глаза, сполз и теперь прикрывал его рот, но видеть он все-таки ничего не мог из-за того, что его глаза были полны слез.
Он больше ни в чем не сомневался.
Он знал, что сейчас умрет.
Борясь за последний глоток воздуха, Шон увидел какую-то тень в дверном проеме. Там кто-то был. Кто-то услышал его и пришел на помощь.
Он протянул руку к этим людям, но они исчезли.
Рука упала на пол, и Шон испустил дух.
Глава 30
Доусон надеялся застать Тилли Троманс в общежитии.
Она сидела, прилежно склонившись над стопкой учебников.
– Привет, – негромко поздоровался полицейский, стоя в дверях и стараясь не испугать ее.
И все равно она чуть не подпрыгнула от страха.
– Свободное время? – поинтересовался сержант. Звонок, возвестивший о конце перерыва на ланч, прозвучал минут пятнадцать назад. Кевин вошел в комнату и намеренно оставил дверь открытой.
– Да, свободное время, которое я решила провести вместе с мистером Пифагором, – ответила девочка, похлопывая по верхнему учебнику.
– И как он? – поинтересовался Доусон, усаживаясь на кровать Сэди.
– Скажем так: у нас с ним сложные отношения. – Ответ Тилли прозвучал серьезно.
– А для меня минутка найдется?
Ученица посмотрела на книги, а потом перевела взгляд на сержанта.
– Выкладывайте.
– Я кое-что узнал об этих обществах у вас в школе. О Червах, Пиках и так далее. Ты не могла бы объяснить подробнее, как это все работает?
С Джеффри у полицейского не хватило на это времени. Толстяк, казалось, с каждой минутой нервничал все больше и больше. Кевин подозревал, что у Тилли таких проблем не будет.
– Как вы знаете, считается, что все это секрет…
Доусон утвердительно кивнул.
– Этим карточным обществам почти столько же лет, сколько и школе. Элита в элите, – пояснила девочка.
– И люди что, стремятся стать членами этих клубов?
– Ну-у-у… конечно. – Троманс закатила глаза. – Нет более высокой чести, чем стать одной из игральных карт. Это значит, что тебя выбрали стать членом самого важного общества в твоей жизни.
– Ну, это наверняка преувеличение? – улыбнулся Кевин.
