– Совсем нет, пока вы живы. Вы становитесь членом этого общества на всю жизнь. Остальные его члены для вас ближе, чем члены вашей семьи. Другие карты знают все ваши секреты. Они становятся политиками, банкирами, юристами, врачами и так далее. Последний вице-премьер был здесь девяткой треф. Карты очень влиятельны во внешнем мире. И помогают друг другу всю жизнь.
– Но это когда они принадлежат к одной и той же масти? – уточнил сержант.
– Ну конечно, – ответила Тилли с таким видом, будто это было всем очевидно.
– А как выбирают новые карты? Я хочу сказать, по каким критериям? – спросил Кевин, чувствуя себя совершенно нелепо.
Его собеседница пожала плечами и наморщила носик.
– Это может быть, если кандидат достиг каких-то высот в учебе, или в спорте, или еще что-то вроде этого… – Она поколебалась. – Да, наверное, так.
– В чем дело, Тилли? Вы хотели что-то сказать, а потом передумали.
Девочка покраснела, а полицейский постарался вспомнить ее последние слова.
– Что, есть еще какой-то способ, чтобы тебя выбрали?
– Официально – нет.
– А если неофициально? – настаивал сержант.
– Мне кажется, приглашение можно получить из-за своей семьи.
– Из-за семьи? – переспросил Кевин.
– Ну, если у тебя предки богачи, или заняли какой-то высокий пост, или стали известными на всю страну…
– То есть сами дети могут не обладать никакими достоинствами, если у них влиятельные родители?
– Ничего конкретного. Просто так случается. – Школьница пожала плечами.
Чем больше Доусон узнавал об этих закрытых обществах, тем меньше ему нравилось, что они вообще существуют.
– А если отказаться от приглашения? – задал он новый вопрос. – Сказать, что ты не хочешь быть одной из них?
– Никто не отказывается от приглашения стать одной из карт! – Троманс захохотала так, словно сержант выжил из ума. – Если, конечно, у тебя с головой все в порядке.
– Скажите, Тилли, а Сэди тоже получила такое приглашение? – задал Кевин новый вопрос.
Девочка слегка покраснела, а потом пожала плечами.
– Откуда мне знать? Это секрет.
– А могла Сэди отказаться стать членом одного из этих эксклюзивных клубов?
Полицейский никак не мог представить себе, как Сэди, которую он успел немного узнать, с радостью находит у себя на кровати приглашение стать тузом красного цвета.
– Простите, офицер, – Тилли вернулась к своим учебникам, – но мне действительно надо продолжить занятия.
Доусон понял, что девочка так и не ответила на его вопрос, ни утвердительно, ни отрицательно.
Глава 31
– Итак, кто, по-твоему, мог сфальсифицировать это письмо? – спросил Брайант, пока они ждали своего следующего собеседника.
– Да кто угодно, – ответила инспектор. – Во всем этом хаосе убийца вполне мог войти в комнату Сэди в общежитии, перерыть все ее вещи и изменить текст. Это могла сделать Саффи. Могли сделать родители, убежденные, что Сэди покончила жизнь самоубийством.
– Как думаешь, они скрывают от нас ее дневник? – задал сержант следующий вопрос.
Подумав минуту, Ким покачала головой.
– У меня такое ощущение, что все написанное в этом дневнике будет лить воду на мельницу предположения, что девочка убила себя сама, во что они так свято верят. Мне кажется, что дневник находился в ее пропавшем рюкзаке. Где еще ты будешь хранить свои самые интимные секреты?
– Боже, командир, так ты думаешь, что ее дневник у убийцы?
Стук в дверь не позволил Стоун ответить на этот вопрос.
* * *
Брайант крикнул стучавшему, что тот может войти.
Ким узнала мужчину, которого видела сидевшим возле Саффи два дня назад. «Около шести футов, – подумала она. – Кожа да кости». Его хорошо скроенные черные брюки дополняли простая белая сорочка и красный галстук.
– Мистер Стил, – произнес Брайант, вставая и приветствуя психолога, работавшего в школе в качестве консультанта.
– Прошу вас, зовите меня Грэм, – сказал мужчина приятным голосом.
– Присаживайтесь, Грэм, – предложил сержант, указывая на противоположную сторону стола.
– И спасибо, что сегодня нашли время переговорить с нами, – добавила Ким со значением. – Надеюсь, что ваши семейные проблемы были не слишком серьезными.
– Мою тетушку увезли в больницу с подозрением на сердечный приступ, – объяснил психолог с приятной улыбкой.
– Мы сожалеем… – Брайант подался вперед.
– Оказалось, что это просто тяжелый случай несварения, офицер. Томаты ей не слишком подходят.
– Как вы знаете, мы здесь расследуем обстоятельства… – начала детектив.
– …самоубийства Сэди, – закончил за нее фразу психолог.
– Смерти Сэди, – подчеркнула инспектор. – Как я вижу, вы работаете в Хиткресте уже семь лет.
– Вы не ошиблись, офицер.
– И, как консультант-психолог, вы за это время, наверное, сталкивались с разными незначительными жалобами со стороны учеников?
– И с серьезными тоже, – добавил Стил.
– А что вы можете сказать о Сэди Винтерс? – поинтересовался Брайант. – Ее проблема была незначительная или серьезная?
– Бедняжка Сэди… Она была проблемной молодой леди.
Ким почувствовала, что если еще хоть раз услышит это слово при описании ребенка, то завизжит. Создавалось впечатление, что в школе был распространен некий меморандум с перечнем ключевых слов и фраз.
– А когда вы столкнулись с ней впервые? – спросила Стоун.
– Несколько недель назад. Всего я встречался с ней три раза.
– Почему? – задала инспектор вопрос в лоб.
– Простите, что?
– В школе почти тысяча учеников, и вы не можете общаться со всеми ними; так в чем была причина ваших встреч с Сэди?
Грэм задумался.
– Если я правильно помню, то инициатором был мистер Кэмпбелл, ее учитель по физике. На уроках она вела себя отстраненно, а иногда и мешала ему.
– А не помните, в чем была причина такого поведения?
– Я встречался с ней всего несколько раз. – Психолог покачал головой. – И она была не самой разговорчивой ученицей из тех, с кем мне доводилось беседовать.
– То есть она не раскрылась перед вами?
– Нет. Но у меня была на этот счет своя теория, которую я попытался с ней обсудить.
– И что же это за теория?
– Полагаю, что Сэди ощущала себя недооцененной по сравнению со своей сестрой и стала взбрыкивать, чтобы привлечь внимание к своей особе. Мне кажется, она пыталась соответствовать мечтам своих родителей о своем будущем величии и потерпела поражение.
