– Он сидел за рулем машины, которая сбила Джоанну Уэйд, – объяснила детектив.
– А-а-а, тогда понятно… Что ж, мы не нашли ни бумажника, ни телефона, – сказал эксперт. – Только права в нагрудном кармане – по ним мы его и идентифицировали.
– Характер повреждений? – уточнила инспектор.
– Сейчас еще рано говорить об этом, – со вздохом ответил патологоанатом.
– Ладно, спасибо, Китс, – поблагодарила Стоун, направляясь назад к зданию вокзала.
– Что, уже уходим? – поинтересовался Брайант.
– Мы здесь ничего не найдем, – бросила Ким на ходу. – Все, что мы знаем, – это что он убил Джоанну, а потом убил себя. Подробности о его ранениях не ответят на вопрос, почему он это сделал.
Сержант стал что-то отвечать, но его начальница внезапно свернула в сторону и остановилась перед машинистом. Может быть, ей все-таки удастся подбодрить его…
– Послушайте, вы никогда не сможете забыть того, что произошло, – прямо сказала она. – Но вы ни в чем не виноваты. Вы ничего не могли сделать – правда, прямо сейчас это для вас ничего не значит. Однако одно вы должны знать твердо – мужчина, попавший к вам под колеса, был далеко не святой. Вчера вечером он намеренно сбил на машине женщину, которая умерла на месте, и вам стоит подумать об этом.
Машинист поднял голову и взглянул на инспектора. Он не понимал ничего из того, что она ему говорила. Никакая правда не могла вывести его из того состояния шока, в котором он находился. И он не искал себе оправдания. Напротив, он был готов принять всю вину на себя, но, когда шок пройдет и машинист станет искать это оправдание, возможно, он вспомнит ее слова.
– Он что-то делал со своим телефоном, а уже в следующую секунду… – Машинист покачал головой. – Этот звук удара тела о…
– С телефоном? – перебила его Ким.
Мужчина кивнул и опустил голову.
Когда они только вошли в здание вокзала, кто-то из свидетелей тоже что-то говорил о телефоне.
– Может быть, он просто смотрел на экран, командир, – негромко заметил сержант. – В наши дни все мы…
– Уже второй человек говорит о том, что Монти Джонсон что-то делал со своим телефоном, – сказала Стоун, отходя от машиниста. – Но почему именно в момент самоубийства, Брайант? – Этот вопрос инспектор задала, направляясь из зала ожидания на платформу. – Он собирается свести счеты с жизнью и что-то ищет в телефоне? Кому будет до этого дело, если только не пришел ответ на какой-то запрос? Все равно через мгновение ты будешь мертв.
– Но Китс сказал, что на трупе телефона не обнаружено.
– А я говорю, что он должен быть, – упрямо заявила Ким.
Она прошла по платформе приблизительно до того места, на котором стоял Монти Джонсон.
Если в последние мгновения жизни этот человек был занят телефоном, значит, он хотел что-то кому-то сообщить.
Но в момент смерти Джонсона они находились в квартире вместе с его сожителем, и тот не получал никаких сообщений. Если Монти хотел кому-то что-то сообщить с помощью телефона, он не стал бы прыгать под поезд вместе с ним. Он оставил бы его на платформе.
– Давай искать, Брайант, – сказала Ким, опускаясь на колени.
Сержант застонал, но подчинился.
– Он должен быть где-то здесь, – проговорила инспектор, когда они оба улеглись на животы и прижались головами к платформе.
– Я посмотрю вон под теми скамейками, – сказал ее коллега, кивнув вправо.
– Благодарю покорно, приятель, – ответила Ким, поняв, что на ее долю остались два торговых автомата. Ей придется шарить рукой под ними среди бог знает какого мусора.
Но она была уверена, что телефон должен быть где-то рядом. Или Джонсон отбросил его, когда падал на пути, или кто-то отшвырнул его в сторону во время хаоса на платформе после падения мужчины на рельсы.
Стоун подползла поближе к автомату, торгующему напитками, который находился слева от нее. Пластиковая «юбка» в самом низу автомата слегка отступала от земли, позволяя ей просунуть руку под днище.
Зажмурив глаза, Ким запустила руку внутрь. Ее пальцы немедленно нащупали какую-то упаковку, которую она отбросила в сторону. После этого она стала тщательно обшаривать похожую на сетку поверхность, стараясь не пропустить ни сантиметра. Ее большой палец попал в какую-то липкую субстанцию, происхождение которой она даже не пыталась определить.
Поменяв руку, детектив повернула голову. Брайант смотрел на нее, пытаясь скрыть удовлетворенную ухмылку.
– Нашел? – спросила она, нахмурившись.
– Ты же сама говорила, что время от времени я должен позволять тебе пачкать твои ручки. – Сержант кивнул.
Громко и зло заворчав, инспектор встала.
– Вот, возьми, он чистый. – Брайант достал из кармана и протянул ей носовой платок.
Ким тщательно вытерла руку, прежде чем вернуть платок хозяину. Затем взяла у коллеги смартфон и нажала на кнопку. К ее большому удивлению, тот мгновенно заработал, и на экране появились все иконки и приложения, которыми пользовался Монти.
– И никакого пароля? – удивился Брайант.
Стоун покачала головой и присела на скамейку.
– Он хотел, чтобы мы это увидели, – сказала она, прокручивая журнал телефонных вызовов.
– Ты что, думаешь, он покончил с собой из чувства вины? – уточнил сержант.
Да, именно так она и думала.
– Но почему бы ему не прийти к нам и не рассказать всю правду? – не унимался Брайант.
– Потому что много лет назад он произнес эту гребаную клятву. – В голосе Ким слышалось отвращение.
Добравшись в телефоне до дня, предшествовавшего дню смерти Сэди, она не обнаружила никаких номеров, которые показались бы ей знакомыми.
Тогда инспектор нажала на иконку текстовых сообщений. И когда она прочитала заголовок последней эсэмэски, глаза у нее полезли на лоб.
Ветка содержала семнадцать сообщений под заголовком «С возвращением».
Глава 80
Стейси положила телефонную трубку и откинулась на спинку стула, массируя себе шею.
Кажется, боссу не очень понравилось, когда она сказала, что ей будет непросто определить, кто посылал сообщения на телефон Монти Джонсона, используя симку с предоплаченным тарифом. Не пытаясь скрыть своего разочарования, инспектор объяснила ей, что больше у них ничего нет. Только сообщения, в которых детально описывается, как надо убить Джоанну Уэйд, и обещание, что после этого клуб с распростертыми объятиями примет Джонсона обратно. Ему даже сообщили, где и в какое время будет находиться Джоанна.
Констебль понимала, что даже если б отправитель признался в том, что похитил ребенка Линдбергов
[85], сидя верхом на Шергаре
[86], она все равно не сможет определить его данные. А последние слова начальницы, когда та велела ей идти домой, больше походили на приказ, чем на совет.
