Стейси посмотрела на часы. Она действительно сидит на работе уже тринадцать часов. И хорошо помнит то, что сказала ей босс во время аттестации. Так что ей действительно пора подумать о доме. И она так и сделала бы, если б не наткнулась на старую запись, похороненную в архивах Хиткреста.
Девушка дотянулась до своей сумки и достала мобильный телефон. Ей ответили после второго гудка.
– Привет, детка. Только что заказала китайскую еду и как раз наполняю бокалы…
– Я задержусь, Ди, – сказала Стейси, используя уменьшительное от Девон.
Вуд все еще не могла поверить, как легко между ними установились отношения после того, как она нашла в себе смелость довериться женщине, чья темная кожа и светлые волосы заставляли мужчин выворачивать головы ей вслед. Ее утро начиналось с мысли о Девон, и вечер заканчивался тем же, не говоря уже о многочисленных мыслях о ней в течение дня.
– Это означает, что я должна держать обед наготове или должна есть его в одиночестве? – По голосу подруги Стейси поняла, что та улыбается.
Губы сотрудницы полиции непроизвольно раздвинулись в улыбке. Девон служила в иммиграционном департаменте и прекрасно понимала, что значит «служебный долг». Как раз на прошлой неделе ее срочно вызвали на работу в выходной день, когда они, взявшись за руки, бродили по зоопарку в Дадли.
– Скорее последнее, – призналась Стейси, глядя на экран компьютера.
– Тогда завтра вечером? – спросила ее подруга.
– Обязательно, Ди. И мне очень жаль…
– Все в порядке. Люблю тебя, детка, – закончила разговор Девон.
Ошеломленная, Вуд замерла с трубкой в руке. Ди сама произнесла слово на букву «л». Это слово прозвучало впервые с начала их отношений. Констебль постаралась не обращать внимания на тепло, разлившееся по ее телу, и сказала себе, что Девон использовала это слово промежду прочим, как его используют в разговоре с хорошей подругой или с членом семьи.
«Но она никогда так раньше не говорила», – раздался у нее в мыслях тоненький голосок.
Девушке захотелось немедленно оказаться в квартире Девон и прямо спросить ее, что она имеет в виду и значит ли это то, о чем думает сама Стейси, которая была уверена, что тоже медленно, но верно влюбляется в Ди.
Ей очень хотелось, но это было невозможно.
Потому что найденный ею файл был зашифрован устаревшим шифром. И когда она взломала его, то поняла, что речь в нем идет о пятнадцатилетней девочке по имени Лорейн Питерс.
Глава 81
Пики молча заполнили комнату, освещенную свечами. Их пляшущее пламя превращало фигуры присутствовавших в гротескные силуэты, изгибающиеся на стенах.
Когда все расселись, Джокер посмотрел прямо на пустующий стул.
– Карта была оставлена в кровати Пиготта, – сообщил он.
Все замерли в ожидании. Новая карта означала появление новичка. Все уже раздумывали над вариантами его инициации.
– И он от нее отказался, – закончил председатель собрания.
Карты в недоумении смотрели друг на друга. Комната наполнилась оглушительной тишиной.
– Сэр? – переспросил Король, нарушив протокол.
Джокер пропустил нарушение мимо ушей. В данной ситуации оно было вполне понятно. Насколько он знал, раньше подобное случалось только дважды.
Каждая карта сейчас думала о том же.
Почему кто-то отказывается от возможности стать членом элитного привилегированного общества, которое будет охранять его всю оставшуюся жизнь? Приглашение стать членом общества Пик открывало перед кандидатом доступ к любому члену клуба – прошлому, нынешнему или будущему. К сотням состоятельных, обладающих властью людей во всех сферах человеческой жизни: в медицине, образовании, спорте, экономике, политике и юриспруденции.
Джокер подождал, пока все в комнате осозна́ют эту информацию.
Отказ от предложения был оскорблением всему, во что они верили, отрицанием ценностей, которым они поклонялись в жизни, вызовом братству, которое было превыше всего остального.
– Вы все понимаете, каким должно быть наказание? – спросил Джокер.
По комнате пронесся ропот.
– Доставайте ваши булавки. Время голосовать.
Джокер кивнул Королю, который должен был проголосовать первым. Тот подтолкнул свою булавку к центру стола.
Одна за другой булавки остальных карт оказались там же.
Карты проголосовали.
Джеффри Пиготт отказался от карты Туза, и закончиться это могло только одним.
Джокер знал, что он должен сделать.
Глава 82
Когда Стейси ворвалась в комнату, на ходу снимая свою сумку-мешок, Ким демонстративно посмотрела на часы.
– Прошу прощения, босс, – сказала констебль. – Опоздала на автобус.
– Ты когда вчера ушла, Стейс? – поинтересовалась Стоун, скрещивая руки на груди.
– Где-то что-то около восьми… – туманно ответила девушка.
– Если верить камерам наружного наблюдения, то в девять тридцать, – поправила ее инспектор, не отводя взгляда. – То есть через полтора часа после моего распоряжения.
– Я знаю, босс, просто…
– Знаете что, ребята, – теперь Ким обращалась ко всем сидящим в комнате, – на этой неделе я закончила вашу аттестацию и теперь могу часами рассказывать вам о том, что я отвечаю за ваше физическое и умственное здоровье. Я могу на примерах объяснить вам, как в течение дня снижается ваша эффективность. Если б я захотела, то могла бы вынести вам мозг всеми этими цифрами, касающимися случаев морального истощения и нервных срывов среди полицейских, но, может быть, будет проще, если вы станете отправляться домой, если я вам приказываю?
В ответ раздались три приглушенных звука, выражающих согласие.
Инспектор сама прекрасно понимала, что забота о благополучии сотрудников не была ее сильной стороной. Броситься за любым из них в горящее здание – без проблем, а вот проследить, чтобы они хорошо отдохнули в свободное время, – это уже другое дело.
– Ладно. Теперь мы знаем, что родители Сэди Винтерс закармливали ее антидепрессантами. Мы не знаем, в каких дозах, но их следы обнаружены в ее организме. Кроме того, мы выяснили, что в Хиткресте, возможно, учится девочка, которой доктор Корделл мог сделать подпольный аборт. И мы также знаем, что имя Лорейн Питерс что-то значит для…
– Босс, что касается Лорейн… – подала голос Вуд.
– Подожди минутку, Стейси, – прервала ее Ким.
Доусон подошел к доске и стал записывать на ней новые данные.
– Еще нам известно, что Монти Джонсон убил Джоанну Уэйд по указанию членов своего старого клуба на условиях возвращения в эту группу. У нас есть множество сообщений, касающихся этой договоренности, но мы не можем определить их отправителя. – Стоун замолчала, подчеркивая свое разочарование этим фактом. То, что у них была вся переписка, но не было конкретного имени, выводило ее из себя. – А теперь Монти Джонсон мертв, и никакой информации от него мы уже не получим. Руперт ничего не знает – он думал, что интенсивная переписка Монти связана с его романом на стороне. То есть у нас есть множество фигурантов, все скрыто за завесой таинственности, и в деле упоминаются частные привилегированные клубы, люди, обладающие деньгами и могуществом, и нелегальные аборты. А ответить нам надо всего лишь на один вопрос, который сегодня так же важен, как он был важен в понедельник.
