Патологоанатом посмотрел на Стоун сквозь очки.
– А вы очень проницательны, инспектор. Вы правы, и я готов рассказать вам о причинах возникновения такого вывода.
Глава 10
Стоун поборола желание повернуться к Брайанту с выражением «я же говорила» на лице. Вместо этого она продолжала смотреть на Китса.
– Продолжайте, – поторопила инспектор.
Патологоанатом поднял простыню и осторожно скатал ее, открыв пальцы ног девочки, ее колени и остановившись у верхней границы бедер. Мягко зажав кожу между большим и указательным пальцами, оттянул ее в сторону.
– Чтоб тебя! – вырвалось у Брайанта, а глаза Ким расширились.
Она смотрела на двадцать или больше тонких шрамов и царапин, пересекавшихся друг с другом. Некоторые из них были бледные; другие – красные, покрытые запекшейся кровью и выглядевшие более свежими, чем остальные.
– Что, черт побери, это такое? – затряс головой Брайант.
– Самоистязание? – уточнила детектив, глядя на Китса.
– На правой стороне тоже есть, но, кажется, левая нравилась ей больше, – тот кивнул.
В детстве Ким встречалась с несколькими случаями самоистязания. Некоторые выбирали те места на теле, которые были лучше видны, подсознательно надеясь, что их раны заметят, – для них это было криком о помощи. А вот внутренняя сторона бедра была популярна среди тех, для кого самоистязание превратилось в серьезную болезнь. Было маловероятно, что кто-то заметит раны, нанесенные так близко к интимной зоне. Сэди отнюдь не старалась, чтобы на нее обратили внимание.
– Боже, бедная… – выдохнула инспектор. Что бы ни происходило с этой девочкой, было ясно, что для тринадцатилетнего подростка это являлось чем-то совершенно чрезмерным.
В мире существуют девочки, уже ставшие взрослыми в свои тринадцать лет, и те, кто в этом возрасте все еще остается ребенком. Первые уже открыли для себя существование мальчиков, косметики, своей сексуальности и могли сойти за детей старшего возраста. Но после смерти, омытые, они ничем не отличались друг от друга. И сейчас на столе перед полицейскими лежал ребенок.
– Но разве это не подтверждает теорию о самоубийстве? – задал вопрос сержант.
– Только если не обращать внимания на другие аномалии, – ответил патологоанатом, протягивая руку за пачкой рентгеновских снимков. – Вы помните, в каком положении тело Сэди лежало на земле?
– Ну конечно, – ответила инспектор. Вид изломанного ребенка отпечатался у нее в памяти.
– Не примете ту же позу, чтобы я мог все объяснить в деталях? – попросил эксперт.
Ким закатила глаза и стала опускаться на пол.
– Нет, не здесь, – остановил ее Китс.
Детектив взглянула на металлическую скамейку, на которой были разложены рентгеновские пленки.
– Вот сюда, – нетерпеливо велел патологоанатом, указывая на металлический лоток рядом с Ким.
– Китс… – В ее голосе послышалась угроза.
– Да хватит строить из себя ребенка! – взвился тот.
Покачав головой, Стоун села сначала на край лотка, а потом переместилась на середину, старательно стараясь не думать о предыдущих обитателях морга, занимавших это место до нее. Заняв позицию, она заметила торчащую из-под простыни левую руку Сэди и постаралась побороть инстинктивное желание протянуть ей свою руку и взять ее за пальцы.
– Так, отлично, только левая нога должна быть чуть выше, – сказал патологоанатом.
Ким передвинула ногу, а Брайант закашлялся, скрывая смех. Инспектор заметила, как Китс подмигнул ему.
– Послушайте, парни!.. – зарычала Стоун.
– Отлично. Представьте себе, что вы так и приземлились, – перебил ее врач.
Женщина закрыла глаза и представила себе, что она только что соприкоснулась с землей именно в таком положении. Ощутила, как земля коснулась ее лодыжки, нижней части ноги, края колена, бедра, боковой части грудной клетки и плеча.
– Каким частям досталось больше всего? – поинтересовался Китс.
Ким ответила, не открывая глаз:
– Лодыжке, колену, бедру и плечу.
– И все они остались неповрежденными, – заметил Китс, и это заставило его собеседницу открыть глаза и сесть.
– Но в этом нет никакой логики…
– Лежать, – велел патологоанатом, после чего повесил два рентгеновских снимка на два экрана и включил за экранами свет. Затем, взяв медицинский щуп, подошел и стал рядом с инспектором, показывая щупом на первый снимок.
– Во-первых, у нее сломано другое колено, и сломано оно как бы внутрь, будто на него кто-то наступил. – С этими словами он указал на колено Стоун, которое не должно было соприкоснуться с землей. – А вторая сломанная кость – это ребро с правой стороны. – Он снова показал щупом на Ким точное место перелома.
Ребро и близко не лежало рядом с землей.
– И, наконец, что вы скажете по поводу этого? – спросил патологоанатом, касаясь макушки детектива.
– Ничего, – та мотнула головой.
Китс подошел к снимкам и заменил тот, который был на первом экране.
– Черт меня возьми совсем! – вырвалось у Брайанта, и Ким села.
Она поняла, что трогает свою голову в том самом месте, где череп Сэди был совершенно явственно поврежден.
Эта точка тоже никак не могла соприкоснуться с землей.
Стоун выбралась из лотка и присмотрелась внимательнее.
– Во всем этом нет ни капли здравого смысла, черт возьми, – сказала она.
Китс согласно кивнул.
– Думаю, что некоторые кости были сломаны уже после смерти, но причиной ее, без сомнения, послужил удар по макушке.
– Убийство, замаскированное под самоубийство, – сделал вывод сержант.
– Вот именно, Брайант, – Китс тяжело вздохнул. – По моему мнению, бедную девочку забили до смерти.
Мозг Ким уже усвоил этот факт и теперь анализировал другие странности этого дела.
Это объясняло многие вещи, которые не давали покоя ее внутреннему голосу. Отсутствие окурка на крыше, расположение точки прыжка, отсутствие осколков гравия и тот факт, что им до сих пор так и не удалось найти никого, кто видел бы Сэди Винтерс на крыше.
Потому что ее там вообще не было.
Глава 11
6 января 2018 года
Привет, дневничок, это я, Сэди. Не забыл еще?
Вот я вернулась в школу, и первый день прошел так, как я и предвидела. Бесконечная болтовня и хвастовство новыми планшетами, смартфонами, лэптопами, и все это, естественно, якобы для того, чтобы делать домашние задания!!! Моя комната в общаге сверкает, как гробница мумии, всеми этими дизайнерскими часами, браслетами и ожерельями. Очень важная фигня.
