Книга Гадкая ночь, страница 58. Автор книги Бернар Миньер

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Гадкая ночь»

Cтраница 58

– Умерьте пыл, Чэн. Это рутинная проверка. Против вас я ничего не имею, вы хороший полицейский.

– Да что вам известно о полицейском ремесле?! Кстати, будьте осторожны с нашими пистолетами, это вам не игрушки, можете пораниться.

– Где Сервас? – не вставая, спросил Рембо.

– Не знаю. А ты, Венсан?

– Даже вообразить не могу.

– Увидите – передайте, что мне нужно его табельное оружие.

Самира расхохоталась.

– Мартен и в «Черную звезду» [85] промахнется, даже если эта громадина окажется прямо перед ним. Над результатами его стендовой стрельбы ржут все вокруг. Да он скорее себе в ногу попадет, чем в преступника.

Рембо знал, что пожалеет о сказанном, но, как всегда, не сдержался:

– Возможно, именно так он и поступил.

* * *

В 18:19 Сервас оторвался от телефона.

– Нужно сходить к машине. Я ненадолго.

– Что происходит?

– Ничего. Хочу курить, а сигареты забыл в бардачке.

Он занервничал после звонка Самиры. С чего бы? Ну проверяют всё оружие, и что с того? Он со своим пистолетом не расставался.

На улице ему в грудь ударил ледяной ветер. Хлопали флаги – их повесили, чтобы заявить о притязаниях отеля на международный уровень, несмотря на обветшавшую обстановку. Сервас сразу замерз в тонком свитере. Надо было надеть куртку. Очередной порыв пнул его, пытаясь загнать назад, но он упрямо продолжил спускаться по лестнице к дороге под террасой, а подняв глаза, увидел их. Лабарта и Гюстава. Они боролись с ветром, громко смеялись и двигались к гостинице, то есть к нему.

Проклятье…

Он не может сейчас вернуться – если Лабарт увидит его вблизи, это осложнит слежку. Майор открыл дверцу со стороны пассажира, влез в бардачок, достал сигареты и, вытянув шею, посмотрел через машину – Лабарт и Гюстав взбирались на террасу по соседней лестнице. Он быстро наклонился, сделал вид, что шарит под креслом, а когда снова поднял голову, они уже исчезли внутри.

Черт, Аврора Лабарт на балконе и смотрит на гостиницу. Заметила его финт или нет? Эта женщина, как и ее муж, наверняка очень подозрительна. Нельзя задерживаться на улице…

Ему придется пройти мимо них: лифт размером со спичечный коробок находится рядом со стойкой портье.

Сыщик исподтишка глянул на женский силуэт. Она наблюдает за ним? Следит за гостиницей? Мартен неверным шагом пересек террасу. Лабарт и Гюстав стояли к нему спиной, мужчина общался с хозяином – тот что-то протягивал ему.

– Спасибо, нас это очень выручит. Сколько я вам должен? – спросил профессор, открывая бумажник.

Сервас вошел в холл, и Гюстав обернулся – должно быть, услышал скрип шагов по снегу. Встретив взгляд больших светлых глаз, майор едва не задохнулся.

Мальчик разглядывал его.

– Ты ведь мой сын?

Ребенок не ответил.

– Ты мой сын, я это знаю.

Он прогнал наваждение. Прошел мимо них. Лабарт повернул голову.

– Добрый вечер.

– Добрый вечер, – ответил он.

Хозяин гостиницы смотрел на сыщика. Тот вызвал лифт, с трудом перебарывая желание оглянуться.

– Извините, – сказал Лабарт.

Он обращается ко мне или к хозяину гостиницы?

– Извините.

На сей раз – никаких сомнений. Сервас обернулся. Лабарт смотрел прямо на него.

– Вам понравилась пытка, вам понравилась боль?

– Что такое?

– Вы оставили фары зажженными… кажется… – повторил профессор.

– О!

Сыщик поблагодарил и вернулся к машине. Авроры Лабарт на балконе уже не было. Сервас выключил свет, закрыл машину и поднялся в номер.

– Что стряслось? – поинтересовалась Кирстен.

– Ничего. Столкнулся с Лабартом. И с Гюставом. Внизу, в холле.

* * *

Цехетмайер сидел в одном из венских кафе, оставшихся прежними с тех пор, как Стефан Цвейг, незадолго до своей смерти [86], описал эти заведения во «Вчерашнем мире». Дирижер считал их одними из городских реликтов той Вены, которая была влюблена в театр, литературу и изящные искусства. Тогда в кафе велись куда более возвышенные беседы…

Что осталось от Вены? От евреев, составлявших ее славу? От композиторов Малера, Шёнберга, Штрауса, от писателей, поэтов и драматургов Гофмансталя, Шницлера, Бер-Хофманна, Альтенберга, Цвейга, от актера и режиссера Рейнхарда и даже нюхальщика трусиков доктора Фрейда?

Дирижер сидел на банкетке в глубине старой галереи кафе «Ландтманн» [87] (он ни за что на свете не занял бы место на новой – застекленной – среди туристов), ужинал эскалопом и читал «Кроне», посматривая на здание ратуши, которую на глазах засыпа́ло снегом, – и вдруг поймал свое отражение в стекле: «Выгляжу как старик – кожа желтая, вся в пятнах, взгляд злобный, зато осанка величественная, особенно в этом длинном черном пальто с меховым воротником». Из правого кармана зазвучали первые такты «Венгерского танца № 1» Брамса. У всех его важных контактов был свой рингтон. Эта музыка обозначала крайне важного собеседника.

– Слушаю.

– Ребенка нашли.

– Где?

– На одном пиренейском хуторе.

– А он?

– Пока неуловим. Но рано или поздно покажется.

– Идущему по снегу не скрыть своих следов… – процитировал китайскую пословицу Цехетмайер. – Хорошая работа.

Но собеседник уже отключился – вежливость тоже осталась в прошлом. Наверное, пора набрать другой номер. Дирижер раздобыл его, когда учил музыке заключенных. Помогал им «сбега́ть» с помощью Малера. Он и сам занимался тем же всю жизнь – прятался в музыке от мерзостей современного мира.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация