– Баллистика, – сказал Боб. – Если на твоей стороне баллистика, на твоей стороне Господь Бог.
– У Малыша было мощное оружие, тут никаких вопросов, – заметил Ник.
– Тридцатый калибр в полностью автоматическом режиме – страшная штука. Я просто подумал, что даже если пуля пролетала мимо цели и попадала в землю, она вырывала из нашей планеты такой шматок, что агенты вынуждены были отступать назад, полностью растеряв всю свою воинственность. Во время первой командировки во Вьетнам кое у кого из наших ребят было старье времен Второй мировой войны, и «Браунинги» расправлялись со всеми сооружениями, со всеми машинами, со всеми людьми, в которых попадали. И вот бедняга Сэм, с «Томпсоном», из которого он никогда прежде не стрелял, выпускает три четверти пуль в ясное небо или в землю. Вот Холлис, в деле хороший парень, но у него ружье, из которого не выстрелишь дальше чем на пятнадцать ярдов. Он хватается за пистолет, но ему приходится стрелять в движущегося убийцу, приближающегося к нему, в то время как второй прижимает его к земле из автомата.
Оба умолкли.
Затем Боб сказал:
– Чарльз Свэггер прострелил бы Нельсону колено, уложил бы его, а когда тот валялся на земле, всадил бы ему пулю в голову, и все это со ста футов. После чего зажигательной пулей из «Томпсона» поджег бы бензобак «Форда», и когда вопящий Чейз побежал бы прочь, объятый пламенем, догнал бы его и размозжил ему голову. И мы не сидели бы здесь, читая все это.
Опять тишина.
Из леса появился Роули, как и прежде, с поднятыми руками.
– Последняя тетрадь, – сказал он, протягивая ее. – Здесь вас ждут кое-какие сюрпризы.
Взяв тетрадь, Свэггер пролистал ее и шумно вздохнул.
– Снайпер, вы точно хотите прочитать все прямо сейчас? – сказал Бракстон. – Возможно, вы узнаете что-то такое, что вам не понравится…
– Заткнись! – прикрикнул на него Ник.
– Просто заблаговременное предупреждение, – сказал Роули. – Я это читал. А он – нет.
Роули был прав. Все то, что Чарльз сделал или не сделал, все то, чем он стал, почему его спираль устремилась вниз, к полному разложению и смерти, находилось здесь, в этой тонкой тетрадке.
Глава 61
Баррингтон, штат Иллинойс
27 ноября 1934 года (продолжение)
На подъезде к Баррингтону движение было перекрыто. Открыв дверь, Чарльз вышел из машины и увидел, что в ста ярдах впереди шоссе перегорожено двумя полицейскими машинами. Достав значок, он сел в машину и опустил стекло. Нажимая на клаксон, кое-как добрался до обочины и двинулся дальше по ней. Его остановил полицейский, и Свэггер показал ему свой значок.
– Да, сэр, проезжайте, – сказал тот. – Это ваши люди.
После слов полицейского у Чарльза в груди все оборвалось. Даже в бою он никогда не испытывал ничего подобного, но сейчас словно сорвался с обрыва и полетел вниз, все быстрее и быстрее, и наконец упал, разбиваясь вдребезги.
Сделав глубокий вдох, Чарльз проехал еще несколько ярдов к полицейской машине и вышел.
Он увидел на земле Сэма; нижняя часть туловища в крови, «Томпсон» валяется рядом, все вокруг усеяно стреляными гильзами. Склонившийся над ним полицейский ничего не делал, поскольку делать было нечего. Даже со своего места Чарльз увидел рану. Ему уже приходилось видеть такие на войне, а также два-три раза после нее. Живот, сквозное ранение, вырванные куски плоти, десяток перебитых кровеносных сосудов, превращенные в месиво таинственные органы, благодаря которым человек живет. Рана была смертельной.
Чарльз перевел взгляд и увидел в полутораста ярдах «Форд», теперь уже совсем не блестящий. Все стекла выбиты, одно колесо спущено, отчего машина покосилась набок, повсюду пыль и зияющие пулевые пробоины. Место боя красноречиво поведало Чарльзу, что здесь произошло, а следы пропавшего «Гудзона», тяжело придавившие траву, дополнили картину.
Чарльз подошел к Сэму.
Лицо у того было мертвенно-бледным, на губах выступила кровавая пена, остекленевшие глаза смотрели в небо и больше ничего не видели. Кожа была покрыта капельками крови. Сорочка в полоску насквозь пропиталась багрянцем, усыпанным шариками черной спекшейся крови. Дыхание едва чувствовалось. Однако когда Чарльз опустился на корточки рядом с ним, Сэм с огромным трудом перевел на него взгляд. Свэггер положил руку ему на плечо, ибо у Сэма не осталось сил на то, чтобы поднять руку.
– Чарльз, он никак не умирал. Я всаживал в него пулю за пулей. Наводил на него прицел, выпускал короткие очереди. Я уверен в том, что попал ему в грудь, но он неумолимо надвигался на меня…
– Сэм, я уверен, что ты его здорово зацепил. Уверен, что он сдох и его выбросили в канаву. Мы его скоро найдем.
– О господи, Чарльз, я так старался!.. Передай моим ребятам, что я очень старался.
– Ты сам им все расскажешь, Сэм. Тебя заштопают, и ты скора снова будешь как огурчик.
– Как Эд, Чарльз? Я ничего не слышал, я его не видел. Я… – Он умолк.
Чарльз оглянулся на полицейского, стоящего рядом, и тот сообщил ему плохие известия, быстро покачав головой. Свэггер понял, что Эд убит.
– Сейчас им занимаются, Сэм, – сказал Чарльз. – Он выкарабкается, как и ты.
– Я понимаю, что ты лжешь. Всё в порядке. Я ведь был храбрым, правда? Я сделал свое дело, выполнил свой Долг. Никто не сможет сказать…
– Все скажут, что агент Отдела Сэм Коули встретился лицом к лицу с самым опасным преступником Америки и застрелил его. Все скажут так, потому что это правда. Сэм, ты лучший из лучших.
– Чарльз, не теряй времени! Догони Малыша. Он уехал по шоссе на юг всего несколько минут назад. Малыш не будет нарушать скоростной режим. Это машина Отдела номер девятнадцать, синий «Гудзон», номерной знак «Г45511»
Кивнув, Чарльз стиснул Сэму руку и поднялся на ноги.
– «Скорая помощь» прибудет с минуты на минуту.
– Сэр, лучше заберите оружие, – обратился к нему полицейский. – Здесь вот-вот соберется толпа, а нас слишком мало, чтобы оцепить место преступления.
– Отличная мысль, – согласился Чарльз.
Наклонившись, он подобрал с земли «Томпсон» Сэма, по его весу сразу же определив, что магазин разряжен. Затем подошел к Эду – у того над правым глазом зияла кровавая воронка входного отверстия пули – и подобрал «Ремингтон-11», также разряженный, и пистолет Эда. Вернувшись к своему «Понтиаку», бросил оружие в багажник и захлопнул его. Затем, рассудив, что время у него еще есть, вернулся к Сэму.
– Я уезжаю.
– Догони его, Чарльз! Я знаю, что ты это сможешь!
– А ты борись, не опускай руки, и мы еще посмеемся над этим как-нибудь вечером у тебя дома.
Вернувшись к машине, Свэггер завел двигатель и выехал на шоссе, совершенно пустое, поскольку из-за перестрелки движение было полностью перекрыто. Проехав меньше мили, он наконец услышал сирены «Скорой помощи» и тотчас же увидел у придорожного кафе будку телефона-автомата.
