– Так, ребята, мы у цели. Хелен, милая, один час здесь – почитай журнал или займись еще чем-нибудь, – после чего мы где-нибудь остановимся, ты сможешь принять душ и поспать.
– Просто замечательно! Кажется, я готова убить за возможность отдохнуть двадцать четыре часа подряд.
– Дорогая, тебе не нужно никого убивать. Предоставь эту работу папочке.
Они свернули налево, на Миллет, и проехали около четверти мили. Сначала дорога поднималась вверх, затем круто спустилась вниз. Большой «Гудзон» поднимал за собой облако пыли. Наконец Лес свернул на обочину и остановился.
Все сидели молча, дожидаясь, пока пыль уляжется и двигатель остынет, время от времени испуская таинственные стоны и щелчки. Лес похлопал ладонью по рулевому колесу.
– Хорошая собачка, – сказал он. – А теперь можешь расслабиться, пока Лес займется делом. Хелен, ты как?
– Все хорошо, милый. Все замечательно. У меня свежий «Современный экран».
– Так на кого я больше похож? На Кларка Гейбла или Фредрика Марча?
[20]
– Ты мне больше напоминаешь того парня из Нью-Йорка, Кэгни
[21].
– От него слишком несет «Адской кухней»
[22].
– Нет, Лес, Хелен права, – вмешался Джей-Пи. – У тебя его бодрость духа, быстрота движений, выдержка…
– Да, да, теперь вижу. Что ж, хорошо, что у меня под рукой нет горького грейпфрута.
– Лучше не надо, Лес! – со смехом взвизгнула Хелен. – Я тебе хорошенько врежу!
– Знаю, малышка.
Рассмеявшись, Лес вышел из машины. Он оперся на передний бампер, наслаждаясь ночным небом, прохладой после июльского пекла в тесном салоне битком набитой машины. Нежный ветерок ласкал ему лицо, трещали цикады, время от времени падающая звезда оставляла светящийся подтек в бескрайнем мраке над головой. Там, вверху, далеко-далеко сверкали звезды и кометы, но для него они ничего не значили. Он видел лишь огоньки. Лес взглянул на часы: светящийся циферблат показал, что времени 1.50, и как раз в этот момент сначала одна, затем и другая пара фар бросили свои лучи в эту сторону. Две машины, два «Форда» один за другим свернули с Вулф и поехали по Миллер, поднимая облачка пыли. Лес помахал рукой.
Машины съехали на обочину недалеко от «Гудзона», и Лес ощутил прилив тепла, увидев вышедших из них людей. В первой машине приехали Толстяк и Джек, во второй – Кэри Лийдер.
– Ну вот и они, – усмехнулся Лес. – Шустрый Том со своим электрическим кукурузным початком и братья Крутые.
Все трое рассмеялись. Джей-Пи выбрался с заднего сиденья «Гудзона» и присоединился к объятиям, рукопожатиям, похлопываниям по плечу и тычкам в живот, обыкновенному ритуалу приветствия. Казалось, «Нотр-Дам» только что одержал победу над «Моряками»
[23] со счетом 28-3.
– Ребята, вы отлично выглядите.
– Лес, мы рады твоему возвращению, – сказал Толстяк.
– Теперь работа у нас пойдет, – подхватил Джек. – И теперь все будет отлично. – Наклонившись к окну «Гудзона», он помахал рукой и воскликнул: – Привет, Хелен! Как поживаешь, девчонка?
Улыбнувшись, жена Леса помахала в ответ.
Пятеро мужчин заняли пространство между машинами, опираясь о бамперы и капоты, наслаждаясь обществом друг друга. Все закурили; Джек – сигару той же марки, которую курил в Саут-Бенде, Джей-Пи и Толстяк – сигареты.
– Как он бегает? – спросил Кэри, указывая на «Гудзон», желая убедиться в том, что он удостоится похвалы за свой единственный вклад в эту беседу по-настоящему плохих ребят.
– Верх совершенства, – ответил Лес. – В «Гудзоне» знают, как делать классные машины. Слушай, Джек не даст соврать: если б эта крошка не понеслась, как летучая мышь из преисподней, когда Джонни дал газу, мы бы застряли в Саут-Бенде и нам светило бы от десяти до двадцати в тюрьме Краун-Пойнт.
– Точно, а старину Гомера ждало бы свидание с одним большим стулом за то, что он замочил того фараона!
– Проклятие, это была наша единственная ошибка, – проворчал Лес. – Надо было бы оставить Гомера на тротуаре.
Снова общий смех, хотя со стороны Джека он был натянутым, ибо тот помнил, что именно Гомер прикрывал всех, сдерживая полицейских в самый напряженный момент перестрелки.
И тут Лес выложил свою сенсацию:
– Ребята, у меня для вас отличная новость. Джонни хочет принять участие в этом деле. Сейчас он вошкается с одной шлюхой на Северной стороне, но эта работенка такая денежная и непыльная, что он хочет свою долю. Такая большая фигура еще больше упростит дело. Я договорился с ним встретиться.
– А что насчет Гомера? – поинтересовался Толстяк. – Кусок свинца в голову не вышиб из него все эти дурацкие шуточки?
– Микки отвезла его обратно в Сент-Пол. С ним все в порядке. Потребуется какое-то время, но Гомер снова будет нестись вперед на полных пара́х. Вот только мне он не нужен. Нам он не нужен. Так наша доля станет меньше, поэтому у нас много причин не брать его в дело. И Чарли Флойда также не будет, он тупой баран. Вероятно, сейчас в каком-нибудь борделе в Анадарко пропивает остатки своих семи «кусков»… Ладно, теперь займемся делом.
– Я нашел выход на взрывчатку, – сказал Джек. – Это было непросто, такая дрянь где попало не валяется. Но у меня есть один знакомый, у которого брат – мастер на шахте в Кентукки, и я на прошлой неделе сгонял к нему, чтобы узнать, сможет ли он что-нибудь для нас раздобыть. Это будет недешево, но он доставит «мыло» сюда и сам им займется. Говорит, что иначе мы взорвемся ко всем чертям. Эта штука очень опасная.
– Он человек надежный? – спросил Лес. – У нас работа тоже опасная.
– За пять «кусков» он готов стать Элвином Йорком
[24], твою мать. Да, он человек надежный. Шахтер. Это самая тяжелая, самая опасная работа. Нужно быть настоящим героем, чтобы зарабатывать на жизнь в тысяче футов под землей за один доллар в час!
– Ладно, хорошо. Пять «кусков» мы найдем.
– Отлично, – сказал Джек. – Он будет счастлив выше крыши.
Ребята продолжали докладывать. Кэри раздобыл две машины, купив их по дешевке у банды, промышляющей угоном автомобилей в Кэйро, штат Миссисипи. Он обещал до конца недели перегнать их на место, поработать с ними, убедиться в том, что они выжмут на прямой восемьдесят и будут легко откликаться на педаль, и поставить прочные рессоры, чтобы легче входить в крутые повороты, если такие встретятся на пути.
