В кои-то веки Лес не взорвался, услышав прозвище, прилепленное к нему газетами, которое всегда задевало его за живое, поскольку лицо у него не было детским, сам он не был коротышкой, а среднего роста, довольно привлекательный, как все говорили, и костюм с галстуком сидел на нем хорошо. Но неприкрытое блаженство Кэри, порожденное близостью к Малышу Нельсону, удержало Леса от того, чтобы наброситься на своего подельника с кулаками, как это уже бывало не раз.
– Ну хорошо, – сказал Лес. – Ты по-прежнему занимаешься машинами? И ты можешь угнать этот автобус?
– Так точно, – ответил Кэри.
– Отлично, – похвалил его Лес.
Он вернулся в туристический домик, снятый неподалеку от Гленвью для Хелен, рядом с аэропортом имени Кёртиса, хотя самолеты доставляли неудобство. Заняться было особо нечем. Хелен каждый день ходила в магазин и покупала «Трибьюн» или «Геральд экзаминер», а вечером выходила еще раз за «Дейли ньюс». Лес читал, слушал радио, и время от времени они с Хелен выбирались в кино. Как-то раз они вечером отправились в Маунт-Преспект на «Манхэттенскую мелодраму», удивленные тем, что фильм еще не сошел с экрана, так как вышел он еще два месяца назад, в мае. Но Лесу фильм нравился, и было приятно на какое-то время оставить все заботы в стороне, глядя на то, как Гейбл играет гангстера, непохожего на всех тех гангстеров, которых когда-либо встречал Лес, а уж он-то общался с ними на протяжении многих лет, поскольку, еще будучи подростком, был на побегушках у Капоне, а затем в банде Тухи. Гейбл был слишком обаятельный, слишком привлекательный. А настоящий гангстер – человек бесконечно жесткий, и неважно, сколько ему лет и какое у него чувство собственного достоинства; в том, что связано с честью или делом, он без раздумий пускает в ход кулаки или хватается за нож или пистолет. Этими качествами обладали Эдуард Джи и Кэгни, но смазливый слабак Гейбл никак не мог быть гангстером. Для этого он был недостаточно крепким. Он был большим, а не крепким, а это огромная разница, как показывала вся жизнь Леса. Вот почему ему так нравились гангстеры: они никому ничего не спускали, а сами раздавали по полной, когда у них возникало такое желание, никогда не оглядываясь назад, и у них всегда были лучшие женщины, лучшие машины, лучшая одежда и лучшие друзья. И Лес подстраивался под этот образ, хотя у него было особое отношение к Хелен, которую он любил почти так же сильно, как любил свое ремесло гангстера, и которая никогда, ни разу не просила его переменить род деятельности. Ну разве это не замечательно?
Единственной связью с окружающим миром был Джей-Пи, приходивший каждый день справиться, не нужно ли что-нибудь сделать. Он обладал гибкостью и свободой, поскольку не был знаменит, как Лес после Саут-Бенда, и по-прежнему мог вести обычный образ жизни. Как-то раз они с Лесом поехали на запад проследить за поездом, который прибыл в Де-Мойн около пяти вечера, как и говорил Джимми Мюррей. Они искали место, где его остановить, и нашли неплохую точку недалеко от Уитона – длинный прямой перегон и дорога, быстро уходящая в лесистый район, с множеством развилок. Можно будет оставить машину там, напасть на поезд, быстро отойти в лес, сменить машину и скрыться, не оставив никаких следов. Описывая широкие круги в том районе, они наткнулись на дамочку, развозившую детей в большом желтом школьном автобусе, и проследили за ней. Естественно, дамочка поставила автобус рядом со своим домом, на улице. Кэри без труда угонит в нужный день автобус и оставит его на путях, чтобы остановить поезд, после чего в дело вступит оружие.
– Если к нам присоединится Джонни, – сказал Лес, – все будет просто замечательно. Нам нужен один ствол, чтобы держать под прицелом машинистов, и четыре ствола – чтобы взять почтовый вагон, взорвать сейф и разобраться с сопровождением – а одному богу известно, сколько народу окажется в почтовом вагоне. Кэри я в счет не беру – хоть он отличный парень и все такое, но ему еще не приходилось бывать в наших краях, и я не знаю, в какую сторону он поскачет, если станет жарко. Четыре человека с пистолетами заставят всех быстро замолчать, и дело будет сделано. Думаю, нам потребуется не больше пяти минут.
– Лично я не возражал бы против еще одного ствола, – сказал Джей-Пи, а Лес всегда прислушивался к его мудрым советам.
– Гомер? – предложил Джей-Пи.
– Кусок дерьма! – выругался Лес. – Он наговорил гадостей про Хелен. Я хотел его убить.
– Насколько я слышал, в Саут-Бенде он был хладнокровен, словно кондиционер. Говорят, что никто из вас не выбрался бы из Саут-Бенда, если б он не прихлопнул одного полицейского и не сдержал остальных.
– Слушай, я сам там был! – возмутился Лес. – Если говорить о хладнокровии, я получил пулю в грудь и даже глазом не моргнул. Вот это хладнокровие.
– Не сомневаюсь. Но ты же не хочешь работать с Чарли Флойдом, так? Я хочу сказать, если б тебе пришлось выбирать между Чарли и Гомером, кого бы ты выбрал?
– Я тебя понял, – сказал Лес. – Меня это не радует, но ты прав. Нам действительно нужен еще один ствол, и если Гомер не раскис после той пули в башку, то, если он поклянется держать свою пасть на замке, можно будет взять его в дело. Но только операцию планирую я. Теперь я буду главным. И Гомер должен будет с этим смириться.
– Гомер все поймет. Я посмотрю, удастся ли нам в ближайшее время еще раз встретиться с Джонни. Я могу связаться с ним через того адвоката. Он поддерживает связь с Гомером и сможет его захватить.
– Скажем, договоримся на двадцать первое число?
– Времени достаточно.
– Встретимся в «Уэйфарер Инн», в Уокегане, в дальнем зале. Там сейчас все должно быть чисто.
– Понял. Сделаю, как договорились.
Вот, пожалуй, и все. Скоротать время помогало радио: днем бейсбольные матчи с участием «Кабс» или «Сокс»
[27], по вечерам музыка. Ни та, ни другая команда не могла похвастаться особыми успехами, но ребята старались на поле, и Лесу нравилось полностью погружаться в игру. По мере того как приближалась встреча с Джонни, его настроение постепенно улучшалось.
– Так, – сказала Хелен, – вижу, хандра проходит.
– Мне гораздо лучше, дорогая. Все идет гладко.
– Тебе не страшно?
– Конечно, страшно, немного. Этот проклятый федерал меня здорово напугал. Еще пара дюймов – и у меня во лбу появилась бы дыра от пули. Я слышал, как она просвистела мимо и сбила с меня шляпу. Надеюсь, именно она предназначалась мне.
– Это не навело тебя ни на какие мысли?
– Конечно, навело. Я понимаю, нет ничего хорошего в том, что наши малыши сейчас у твоего отца. Я желаю сам воспитывать своих детей; не хочу, чтобы их воспитывал дед. Мы не видели их уже три недели, после самого Саут-Бенда. Но я не могу выйти из игры без большого куша, и тогда мы сможем уехать куда-нибудь, зажить спокойной жизнью, купить какой-нибудь бизнес, стать обыкновенными людьми. Однако для такого хода нужны деньги. Нельзя начать с нуля.
