– Не похоже, чтобы к этому приложил руку Отдел, – заметил Джей-Пи, обращаясь к своему лучшему другу, молчащему с самого утра. – Судя по всему, ребята из Сент-Пола рассудили, что Гомеру незачем торчать у них в городе, иначе может заявиться Отдел, который чересчур пристально присмотрится к разным мелочам, поэтому они решили сами разобраться с ситуацией. Я хочу сказать, копы просто обязаны были знать, что Гомер в городе; они могли провернуть такое в любое время, но просто так получилось, что они решили это сделать вчера.
Лес ничего не ответил, старательно избегая встречи взглядами. Он по-прежнему словно находился в коме, не замечая ничего вокруг. Наконец, словно очнувшись от летаргического сна, крикнул в спальню:
– Дорогая, будь добра, принеси мне кока-колу. – После чего повернулся к Джей-Пи. – Ты совершенно верно подметил. Почему именно сейчас? Почему так внезапно? Откуда это – совершенно неожиданная потребность убить Гомера? Тут что-то не так.
– Лес, на этого парня охотились. Он оказался далеко не таким сообразительным, как ты. Вернулся в Сент-Пол, где все его знают, и там его без труда нашли.
– Гомер полагал, что будет в Сент-Поле в безопасности. И он был в безопасности – до тех пор, пока что-то не случилось. Что произошло? Вот о чем я спрашиваю.
– Не знаю, – пробормотал Джей-Пи.
– А дело вот в чем: нас оставляют в покое, пока мы не работаем в Сент-Поле. Вот почему там было безопасно. Насколько мне известно, после того, как Гомера шарахнуло по голове, он был не в себе и не мог работать. Помнишь, накануне того, как расправились с Джонни, Гомер должен был встретиться с нами в Гленвью, но так и не появился. Это говорит о том, что у него кукушка в часах заклинила. Он ничего не соображал, был сам не свой.
Джей-Пи понимал, что сейчас лучше не напоминать Лесу о том, как он, Лес был взбешен отсутствием Гомера и даже в присутствии всех заявлял, что убьет того за плохую организацию дела в Саут-Бенде, за бесконечный поток плоских шуток, за якшание с Микки Конфорти, в свое время ублажавшей легионы поклонников, – на взгляд Леса, это оскверняло его чистую любовь к Хелен.
– Бедняга, – пробормотал Лес, принимая от жены стакан кока-колы со льдом.
Внезапно его прорвало.
– Я четыре раза работал вместе с Гомером. Он был профессионалом. Это человек знал, что делал. Но больше всего мне запомнилась долгая дорога бегом к машине в Саут-Бенде. Повсюду полицейские, все палят в Леса, плюс на Лесе бронежилет весом двадцать фунтов, двенадцать фунтов «машинки» и четыре или пять магазинов «сорок пятых» на двадцать пять патронов, и еще один пустой барабан, так что Леса никак нельзя назвать Рыжим Грэнджем
[55]. Он похож на корабль, который медленно тащится в Китай, и полицейским нужна всего одна секунда, чтобы прицелиться, и тогда мозги Леса будут разбрызганы по всей Индиане. Тем временем дружки Леса забираются в машину, радуясь тому, что «фараоны» палят в Леса, а не в них. Один Гомер стоит во весь рост – настоящий мужчина, настоящий боец, настоящий герой – у всех на виду, и спокойно, аккуратно кладет пули калибра «триста пятьдесят один», как только видит, что какой-нибудь полицейский собирается накормить Леса свинцом. В этом весь Гомер: ему наплевать на себя самого, он готов отдать все ради товарища, ради человека, которого терпеть не может, который издевается над его подругой, который никогда не смеется над его шутками и нередко хочет свернуть ему шею. Гомер непоколебимо стоит на месте и спасает Лесу шкуру, и только когда Лес, обвешанный оружием, словно вылезающий из окопа пехотинец, добегает до машины, целый и невредимый, готовый для дальнейших дел, только тогда – тогда, и ни секундой раньше, сам Гомер направляется к машине, чтобы уносить ко всем чертям ноги из города.
Ты только задумайся на минутку. Джей-Пи, ты поступил бы так ради меня? Возможно. Я очень на это надеюсь. Но сказать наверняка можно будет только тогда, когда этот момент настанет. И, может быть, я поступлю так же ради тебя, но опять же ничего нельзя сказать заранее. Но я знаю, что Гомер поступил так ради меня: он рисковал ради меня всем. Он готов был умереть или провести остаток дней в индианской тюрьме, и все ради меня. Наверное, вот в чем величайшая храбрость: быть храбрым не ради себя, а ради товарища, когда ты сам от этого ничего не получаешь, но можешь потерять всё.
– Гомер был бы рад, услышав от тебя такие теплые слова о себе, – заметил Джей-Пи.
– Такая эпитафия – это все, на что можно рассчитывать в нашем ремесле.
Какое-то время оба молчали. Лес задумчиво потягивал кока-колу. Но он еще не полностью высказался.
– И еще одно. Гомер прыгает в машину, он прекрасный водитель и должен увезти всех, – но получает пулей по голове и вырубается. Тогда Джонни оттаскивает его и сам садится за руль, и это он спасает всем шкуру. И вот не прошло и двух месяцев, а обоих нет в живых. Эти ребята не были дураками. Не совершали ошибок. Случайно с ними ничего не могло произойти. Их не застрелил бы какой-нибудь парень на заправке, их даже не остановили бы за езду в пьяном виде. И кто мог знать, где они будут находиться, – в двух совершенно разных городах! Кто? Хелен, ты можешь ответить на этот вопрос? А ты, Джей-Пи? Ну же, ты парень толковый, ты много повидал в жизни. Кто?
– Лес, это какая-то бессмыслица. С какой стати итальянцам нас сдавать? До тех пор пока все заголовки посвящены нам, никто не обращает внимания на то, как они прибирают к рукам телеграф, профсоюзы, кино и даже банки. Мы им нужны. Вот почему они разрешают нам отсиживаться в своих притонах, вооружают нас из своих арсеналов, позволяют нам спать – прошу прощения, Хелен, – со своими девочками. И я не имею в виду Леса, он верен, как настоящий ковбой.
– Знаю, Джей-Пи. Вот почему я его так люблю.
Хелен накрыла ладонью руку мужа. Тот рассеянно потрепал ее: он еще не закончил.
– Я не знаю, почему итальянцы так себя ведут. Я не знаю, кто этим занимается. Но я знаю, что за всем этим стоит один тип. Я его непременно найду. И он заплатит за всё сполна.
* * *
Лес оставался подавленным, хотя к нему и вернулась разговорчивость. Но внутри, там, где крутились маленькие колесики, теперь эти колесики стучали, скрипели и громыхали как сумасшедшие, поэтому даже когда он шутил с Хелен или трахал ее, даже когда в прерии отрабатывал навыки стрельбы – у него это получалось чертовски хорошо и даже лучше! – эта проблема оставалась где-то у него в подсознании. Лес понимал, что ни за что не сможет двинуться дальше, пока ее не решит.
Однажды он пришел в банк с пятеркой, попросил разменять ее на четвертаки, прошелся пешком по Сан-Антонио до телефонной будки, расположенной на отшибе, и снял трубку.
– Назовите номер, пожалуйста.
– Я бы хотел позвонить в Рино, штат Невада. Е-5487.
– Да, сэр. Это будет стоить два доллара двадцать пять центов за первые три минуты разговора.
