Как только стало известно, что в игру вступил «враг общества номер один», начался самый настоящий праздник в стиле провинциального городка Огайо. Шериф вместе с двумя своими помощниками наткнулись на Чарли и Адама, произошла перестрелка, в результате которой Адам был схвачен, а Чарли бросил свой «Томпсон», но каким-то образом ему удалось ускользнуть в лес и скрыться. Какое-то время он бродил в зарослях, затем поймал машину, едва не попался на дорожном посту и снова улизнул, после чего провел ночь в лесу, ежась от холода.
К этому времени Отдел наводнил окрестности агентами из Питтсбурга, Кливленда, Цинциннати и Чикаго, номинально подчинявшимися Первису, прилетевшему на самолете из Цинци, однако тот не совсем представлял себе, что делать. В конце концов он отправил пять машин, набитых агентами, рыскать по дорогам Ист-Ливерпула, а тем временем две сотни местных полицейских и сотрудников полиции штата устроили блокпосты на дорогах или также сами занялись поисками. Стражи закона были повсюду, и оставалось лишь вопросом времени, когда измученный Чарли наткнется на них – или они на него.
Свэггер с двенадцатью фунтами «Томпсона» с полностью снаряженным барабаном на коленях сидел на заднем сиденье «Доджа», который медленно катался по проселочным дорогам округа Колумбиана к северу от Ист-Ливерпула. Вокруг буйством красок пестрела во всей своей красе осень. На переднем сиденье, в пальто, шарфах и шляпах, сидели Первис и Эд Холлис. Машину вел Холлис, а рядом с Чарльзом сидел Сэм Макки, агент из кливлендского отделения. В руках у него было помповое ружье «Винчестер», опасная штуковина, однако, в отличие от большинства молодых ребят, Макки в прошлом служил в полиции и обладал опытом обращения с оружием, поэтому можно было не опасаться, что он ненароком отстрелит ногу себе или кому-либо другому. Следом за «Доджем» ехал еще один седан с четырьмя недовольными и, возможно, ненадежными полицейскими из Ист-Ливерпула, в том числе начальником управления.
– Чарльз, может быть, следовало захватить собак? – спросил Первис.
– Чтобы пустить собак по следу, нужно дать им что-нибудь, имеющее запах, – возразил Свэггер. – Без запаха они работать не могут. А поскольку от Флойда у нас нет ничего, кроме донесений о том, что его видели, собаки будут просто гавкать, мочиться и доставлять неприятности.
– Хорошо, хорошо; я знал, что принял правильное решение.
Все рассмеялись. Мел, как всегда, был просто очарователен.
– Мне очень нравится, когда я принимаю правильное решение, – добавил Первис, и все снова рассмеялись.
За окнами машины, там, куда были обращены все взоры, простирались поля Огайо, однако в этой части штата, вдоль реки, почти в Пенсильвании и на настоящем Востоке, это были уже не бескрайние плоские равнины из легенд; местность здесь более холмистая, с многочисленными рощами нарядных оранжево-красных деревьев, тенистыми полянами, небольшими долинами, голыми буграми, петляющими речушками и маленькими озерами. Пару сотен тысяч лет назад эти места разодрал к чертовой матери ледник, наваливший тут груду камней, там прочертивший глубокие балки; казалось, будто ледяные пласты специально творили ландшафт, где будет удобно прятаться беглым преступникам. На такой беспорядочно перепутанной земле мало что могло расти, поэтому здесь в основном были небольшие молочные и мясные фермы, хозяева которых ходили в церковь так же усердно, как работали, и оказывали чужакам гостеприимство так же усердно, как ходили в церковь.
– Если б здешний народ не был таким благопристойным, черт возьми, – пробормотал Эд Холлис, – у нас не возникло бы никаких проблем. У нас в Айове полицейских зовут, едва завидев незнакомого человека. А здесь чужаков приглашают в дом, кормят ужином, оставляют бесплатно на ночлег и в придачу отдают новый костюм и одалживают машину и свою дочь.
Все снова рассмеялись.
– Я так понимаю, Эд, в Айове со своими дочерями обращаются более осторожно, да? – спросил Первис.
– Проклятие, только посмотришь на этих девчонок, как сразу окажешься за решеткой! Мне легче было поступить на юрфак, чем ходить на свиданки со своей будущей женой. Пришлось представить больше документов, причем некоторые в трех экземплярах!
Все рассмеялись. Холлис мог рассмешить.
Несмотря на обилие оружия и на то, что в любой момент могла возникнуть необходимость воспользоваться им и убить человека, все четверо пребывали в хорошем настроении, быть может, радуясь возможности покинуть скороварку чикагского отделения, и Первис, избавившись от двусмысленности своего положения, полностью расслабился, вероятно, увидев в происходящем хороший шанс вернуть себе расположение директора. В то же время он без каких-либо угрызений совести передал все вопросы тактики Чарльзу.
– Где этот чертов мальчишка? – недоумевал Первис. – Можно было ожидать, что у него хватило бы ума понять, что для него эта игра окончена. Ему уже должно было надоесть спать в грязи и выпрашивать сэндвичи у фермерских жен, так что он сам должен был сдаться, хотя бы ради горячей еды.
– Господь не наградил его мозгами, – заметил Эд. – Но к настоящему времени он должен был бы сообразить это.
– У такого народа мозги работают не так, – вставил Чарльз, пристально всматриваясь в окно на проплывающие мимо пастбища и холмы, заросшие деревьями. – Они всегда уверены в том, что смогут как-нибудь выпутаться. Они не верят ни в какую вероятность, не учатся на собственных ошибках. Они столь же упрямы, сколь и глупы.
– Впереди ферма, – заметил Макки. – Быть может, Красавчик снова устроил перерыв на обед.
– Определенно, он любит поесть, не так ли? – сказал Первис. – Мне еще не приходилось встречать такого прожорливого грабителя банков… Смотрите!
Но все и сами уже увидели. Ферма стояла справа от дороги, за почтовым ящиком с написанной на нем фамилией «Конкл», и хозяйственные постройки включали в себя обычный набор – сарай, конюшня, сеновал и амбар для хранения кукурузы. Выезжавшая с фермы машина резко затормозила, затем дернулась назад, спеша укрыться за амбаром, доверху заполненным кукурузными початками.
– О боже, – заметил Первис, – вот вам еще один блестящий ход Красавчика. Не надо как ни в чем не бывало продолжать движение. Нет, нужно остановиться и сдать назад. Чтобы мы обязательно заметили.
Холлис остановил машину, и четверо агентов выскочили из нее. Первис поднял руку, останавливая ехавшую следом полицейскую машину, и тем же грубым движением показал, что четверо сотрудников полиции Ист-Ливерпула должны обойти ферму сбоку, в то время как сам он со своими агентами двинется прямиком в ее чрево. Четверо мужчин в синем вышли из машины, все с винтовками или ружьями, и начали обходить ферму сбоку.
Пригибаясь, три агента двинулись к машине, остановившейся за амбаром. Следующим звуком стали скользнувшие назад затворы, которые тотчас же со стуком вернулись вперед, досылая патрон в патронник. Один Чарльз оставался справа. Ему не требовалась поддержка, поскольку он прижимал к плечу «Томпсон», опущенный вниз под углом сорок пять градусов. Это был самый настоящий зверь, особенно с тяжелым барабаном, гарантирующим неудобство обращения, но в остальном конструкция была настолько блестящей, что оружие всем своим весом словно увлекалось к цели, и, вскинутое на изготовку, требовало того, чтобы из него выстрелили. Чарльз заблаговременно проверил затвор – отведен назад – и большим пальцем нащупал, что флажок предохранителя опущен, а переводчик огня поставлен на автоматический огонь.
